Постороннее воздействие… Империя, давний враг? Острова, столь же давний конкурент? Ломать не строить, конечно, но про чужих специалистов такого уровня он бы знал. Узкоспециализированный ритуалист минимум пятого ранга, скорее шестого — чтоб сломать чужую конструкцию на таком расстоянии, это однозначно легенда. Эпик — это с поддержкой неслабого круга либо артефакта сопоставимой ценности. Про который они бы знали, есть возможности, есть и источники. Что еще, двойной класс — шпион, проникший в святая святых и с помощью дополнительного класса вроде разрушителя ритуалов вмешавшийся в призыв? Оставьте для романов Яана Феринга, скорее тогда сам Арн за что-то покарал нерадивых служителей своих. Тоже бред, но хотя бы идеологически выдержанный — собратьям из Чистоты хорошо зайдет.
Выпроводив Парна, явно не верящего, что так просто отделался, хозяин кабинета и сам не стал засиживаться в нем — видимо, на свежем воздухе думалось лучше. А на ходу — еще лучше, благо представительство монастыря удачно располагалось в самом центре, чужеродным пятном грубого камня втиснувшись между кварталами богатых купцов и аристократов… ну, тех из них, кто удачно выбрал сторону. Земля, занимаемая служителями Арна, стоила воистину безумных денег — и если бы не связи в самых верхах республики, если бы не деятельное участие монахов в отделении от Империи — никто бы не посмотрел, что земля эта в принадлежала им еще до, собственно, этой империи.
Истертая миллионами ног брусчатка сменилась новым мостом Независимости, серые громады монастырских стен буйством красок и запахов Базара специй — после наглого, но в целом в рамках отжатия авантюристами торговли специями их в республике заметно прибавилось….Ага, работает! Сколько он ловил скрытых, как казалось братьям, усмешек на его манеру раздумий — а работает ведь. С чего вдруг постороннее вмешательство — это обязательно враги, когда есть такие союзники, что никаких врагов и не надо.
Гильдия, для широких кругов простая как три медяка — монстра бить, деньга получать, выпивка покупать — могла удивить. И удивляла, драгоценные ранги ничуть не уступали элите любого государства, а в странах попроще да поплоше ощутимо превосходили оную. И Орден, их заклятые друзья-конкуренты, так Гильдией и не додавленый — а не сказать, чтоб они не старались. Старались со всех ног, да так и не смогли. Кто-то из них, а то и оба, мог и начать… даже не так, свою игру вели они всегда, а теперь могли игру вывести на новый уровень — специалисты, могущих и обучить, и воспользоваться творениями героя-артефактора у них найдутся. Возможно, нашлись и способные подкорректировать ритуал, не из столицы — так из Лантии… узнать, происходило ли там что-либо необычное. Кадры вот только… кадры решают все. Кому попало не поручить, а не кто попало будет задавать вопросы, совсем лишние в данной ситуации.
Ноги сами несли мимо ароматных рядов под балдахинами, с цветастыми свертками безбожно перемешанных с солью — и хорошо, если не песком — пряностей, ставших неизменной добавкой к, откровенно говоря, слишком грубой и пресной северной кухне. Остановился на воспетом в сотнях произведений — от толстых романов до похабных виршей — пятачке перекрестка. Неофициальной, но четко заметной границе базара для всех, и базара для избранных, где начинались лавки с товаром ценой от месячного заработка среднего горожанина за сверток — и до стоимости этого гражданина вместе с его домом, женой и любимой собачкой, за сверток же. Тимар, хотя и мог, при желании, позволить себе приятные излишества, даже не обязательно путая свой карман с монастырским— желания такого особо не имел, в отличии от некоторых других братьев. А вот просто поесть — это дело хорошее, дело нужное — Арн не требует от своих последователей изнурять себя бессмысленными постами, ведь голодный воин или работник — плохой воин или работник.
Жирная свинина, выдержанная в маринаде с дюжиной специй и запеченная с овощами так давно стала одним из символов Пятачка, что уже и неясно, от чего пошло название. Да и не важно, главное что хорошая еда не только строить и жить помогает, но и думать — не назидателями едиными силен монастырь. Среди работающих в поле — и не в смысле выращивающих репу — встречаются очень непростые товарищи. Собственно из тех, кто остался в Коллегии воздаяния и дожил до солидных лет, таких большинство. И, как минимум, один ему крепко обязан. Человек, конечно своеобразный — а многие бы выразились более прямо и грубо, но профессионал крепкий. А раз решено — можно отдать должное запоздалому завтраку.
— Главное, как я куда руки тяну — так сразу обзывается. — Возмущенный голос Айнара доносился откуда-то с высоты. — А сам-то чем лучше?
Голос доносился откуда-то сверху. Потому что я лежал на полу, на почтительном расстоянии как от кресла, так и от штекеров. Судя по этому расстоянию, общий принцип работы с опасными артефактами не слишком отличался от родных правил электробезопасности — хорошо еще, что у заботливого соратника доски под рукой не нашлось.
— Нормально. Я нормально, в смысле. А это… черт его знает, что для него нормально, а что нет. Но прямой угрозы не несет. Вроде бы.
— Угу. — Не слишком богатое на мимику лицо Айнара было просто эталоном скепсиса. — Ты, когда взялся за эти веревки… или тросики, в общем взялся — и тебя как будто заворожили. Ну, а что в случае контакта с влияющими на сознание артефактами первым делом этот контакт нужно разорвать, после чего побыстрее привести в чувство попавшегося на крючок — об этом любой ребенок знает. В Пограничье, так точно.
— Логично, логично. — Не стал я спорить — действительно ведь логично. — Но эта штука не подчиняет сознание, не порабощает волю, не лишает воли, и не промывает мозги. Она только показывает людей и события, которые где-то и когда-то произошли. Либо даже никогда не существовавших, пока не разобрался еще. Судя по всему тут у нас разновидность одного известного мне… ну, скажем, артефакта. Так что это, если прям надолго зависну — ты знаешь, что делать.
Глава 18
Глава 18
Мясо было жестким до хруста на зубах и отдавало на вкус диким зверем — что логично, заяц был старый и жилистый. Но кандидатов получше на вертел сегодня не нашлось, а расходовать запасы в самом начале пути неизвестно куда было не слишком хорошей идеей.
— Отец Элар, и все же. — Продолжил старый разговор немаленький мужичок под сорок земных лет, даже на привале не снявший кольчужный доспех двойного плетения. — Даже если активизация имперцев нетипичная, тут согласен — но не наша это работа. Тайная стража, жандармский корпус, да мало ли дармоедов в Республике?
— Долбоебов еще больше, а хрена ли с них толку — они ж долбоебы. — Меланхолично ответил высокий лысый старик, сосредоточенно жуя малость подгорелую заячью ножку. — Кто-то наверху знатно обосрался, а нам теперь придется расхлебывать, бля буду.
— Так а что именно-то расхлебывать?
— Смутное, мутное, невнятное и непонятное. Тимар по столице бегает — весь в поту и хуй во рту, а толку ноль. Но зуб дает, что в пределах дюжины дней пешего хода вокруг Лантии произошел знатный косяк высоколобых — а больше он сказать не может. Или не хочет — верить никому нельзя, даже себе. А эти содомиты столичные все такие, сука, изысканные — слова в простоте не скажут. Даже если кто раньше человеком был, с ростом в чинах испаскудился. Значит, ищем все странное, необычное — загадочную неведомую херню, в общем. В первую очередь — людей. Это в книжках ваших мудрых всегда проблемы из-за древних пророчеств, нечеловеческих рас да проклятых богами сокровищ. А в жизни обычно вся херня происходит из-за совершенно конкретных людей.