- Что скажешь?
- Теперь вспомнила. Блистательный ученик отцов-езуитов, сам постригся вскоре того события. Брат Диармед Барбе Дарвильи, нимало не карьерист, но карьеру делает молниеносно. Ах нет - возможно, уже отец, ему поручают сопровождать орденских легатов. Но ведь король о нём до сих пор не знает? Или не знаю я сама?
- Не знает, ты права. Только вот родимое пятно впилось не в одного Барбе. Забытьё каким-то образом соединило обоих: мальчика и юношу двадцатью годами его старше. И они оба сторонятся женщин.
- Король уже давно не мальчик.
- А мэс Барбе, несмотря на высокий сан и доверие, нисколько не постарел с виду: роскошные волосы цвета воронова крыла, смуглая кожа, точёный профиль, синие очи.
- М-м... Похоже, женщины много потеряли в его лице, а мужчины приобрели.
- Не сыпь двусмысленностями. Поговаривают ещё, что Альбе, погибшая родами, была родом с мифического острова женщин, а сам он - эльф по крайней мере наполовину. К тому же "из утробы материнской был вырезан Барбе, а не рождён". А ныне Бран - это снова ведомо лишь священнослужителям - в большой чести у госпожи Эстрельи.
- Это о них сложена та сказка. Так что, в довершение всех грехов мира, король и клирик - сводные братья?
- Да.
- Похоже, мы создаём себе трудности ради того, чтобы было что преодолевать.
- И кого, - рассмеялась Бельгарда.
Есть разные способы понудить начертания судьбы служить своим целям. Иногда прочесть поперёк, как китайскую грамоту, чаще с переда на зад, как славянскую вязь, иногда - с заду наперёд, словно перед нами куфическое письмо. Но Вертдом предпочитает, чтобы всё шло своим ходом. Ибо слепец порою движется куда ловчее зрячего.
Все знали, что король не любит, чтобы у его похождений были свидетели. Оттого передвигается от одной шальной авантюры к другой под охраной кровного братца и живой металлической скотины. Типа "Мой светлый меч и верный конь - соратники в любви", а продолжить стих можете и сами.
Все до единой кларинды знали, что ничто не держит рабу Зигрид в состоянии сугубого послушания, кроме её упрямства. В том смысле, что если бы захотела, все преграды между ней и учёной сте... монашеством были бы снесены по умолчанию. Но и без того лишь она, по сути, решала, куда приложить силушку, только преподносила это как желания вышестоящих. А тем не приходило в голову отказаться - новаторский нюх и деловая хватка юницы превосходили всё им до сих пор известное.
Разумеется, она была ограничена территорией монастыря, который тем временем плавно перетёк в аббатство. Особой разницы между тем и этим нет, только аббатством обычно называют головную, так сказать, обитель ордена, и подчиняются аббат или аббатиса не какой-либо промежуточной духовной власти, а непосредственно епископу одного из четырёх центральных диоцезов: вестфольдского, готийского и так далее.
Король же охватывал своей неуёмно-пустопорожней деятельностью лишь круг с радиусом, равным ёмкости самой большой солнечной батареи, какую можно было установить на его байке.
Две молекулы в сосуде, демонстрирующем броуновское движение, рано или скоро столкнутся - таким свойством обладают толкающие их в ребро демонята Максвелла. Так говорила аббатиса Бельгарда, когда от неё просили прогноза.
Дальнейшие события перелицовывали всяк на свой лад, но основная версия принадлежала подруге аббатисы и звучала примерно так.
В один жаркий солнечный день утомлённый всадник заснул в чистом поле под ракитой... простите, на лугу прямо в тени своего скакуна.
Розовый, как в песне, конь имел приятно обтекающие формы без каких-нибудь излишеств, и двойное сиденье, обитое войлоком. Широкие подножки годились как брутальному мэну, так и нежной даме. Фары, подфарники и тормозные фонари, покрытые внутри слоем дорогой фосфоресцирующей глины, и энергопитатели новейшей конструкции, похожие не на крылья ворона, а всего-навсего на табличку для письма серебряным карандашом. На рогах лихого механизма висел сферической формы защитный шлем, в конструкции которого также использовались новейшие вертдомские технологии, честно утащенные у Рутена. Вся эта роскошь сама по себе заставила бы путника насторожиться - к тому же сон водителя был подозрительно безмятежен. Под своей замшевой курткой он свернулся в уютный клубок, рассыпав по спине золотисто-рыжую косу-трехпрядку, увенчанную странного вида косником.
Его сон внезапно прервали резкая барабанная дробь и скрежет. Прямо по свежей полевице проехался бойкий двухколесный тракторишко с прицепом и жестяными флягами в нем; трепыхнулся и застыл прямо у ног байкера.
- Эй, ты чего тут делаешь, детка?
Всадник пробудился как-то враз - и открыл глаза чудесного аквамаринового цвета.
- Загораю. Не видишь, что ли?
Меццо-сопрано разбуженного отличалось почти контральтовыми обертонами.
С вышины тракторного седла на него взирал долговязый подросток в одежде послушника: дряхлая ряска с подсученными рукавами, штаны в пятнах грязи, рваные вдребезину башмаки почти без подошв. Вихры угрюмо-светлого оттенка во все стороны торчали из-под головного платка, повязанного на пиратский манер.
- Нашёл занятие, называется. Давай-ка завязывай с воздушными ваннами, а то здесь коровье стадо пройдёт во главе с быком лучшей бойцовой породы. Спиртяги тебе не влить по этому случаю?
- У меня соляр, не видишь, что ли, - байкер неохотно приподнялся на локте. - Вон, приглядись как следует.
- Хорош, нечего сказать. И такой вот здоровущий розовый слоник на одном солнечном свете гоняет? Немудрено, что спёкся. Ему ж четыре часа подряд на средней скорости - и кранты.
- То не слон, а морской конь или даже кит, - мягко поправил байкер. - Восемь часов без перерыва на третьей рассекать, а то и все десять. Не бесконечно, в этом твоя правда.
- О-о, тогда ясно. Ихней породе горючего и в самом деле не нужно. Как зовут?
- Белуша. Почти как белого дельфина, так рутенцы наших ба-фархов именуют. Одним солнцем жив, вон как глотает - по пластине прямо шарики за роликами, шарики за роликами...
Со стороны могло показаться, что оба спятили. Однако беседа двух дебилов означала всего-навсего то, что трактор послушника работает на техническом спирте с подсадками, а мотоскутер его собеседника - на новейших солнечных батареях.
- Мой тоже силён: водяру потребляет и от ухи по временам бывает не против. Так ты вот чего: давай ко мне чалься. Я тебя поближе к столбовой дороге подтяну. Канат имеется?
Канат мигом нашёлся: наполовину шёлк, на другую половину - паучья мононить.
- Подарок учёной тётушки, - пояснил байкер, - она туго смыслит в биологических метаморфозах.
Послушник набросил петлю каната на крюк, мотор снова затарахтел, и тройная сцепка двинулась прочь, разбрызгивая влажную землю.
- Богато живёшь, - бросил через плечо тракторист. - Тётушка, верно, готийская аристо, вынутая прямо из-под меча? Они нынче сильно восстановлением старого величия озаботились.
- Угм, - пробурчал байкер. Всё его внимание поглощал руль - поле кишело скрытыми выбоинами от копыт, замаскированными нежной зеленью. - А твои предки что, с моей тётушкой на помосте встречались?
- Угм, - ответили ему в том же духе. Последнее междометие заглушили дребезг тракторного тела, в котором внезапно заглохла жизнь, и нечто весьма похожее на ругань. Водитель спрыгнул с седла, подошел к товарищу по несчастью:
- Надорвалась колымага. Бывает с ней. Ничего, охолонёт чуток и пойдет, а мы сейчас и на руках дотянем. Ты, дева, подожди, пока веревка натянется, и толкай своего под жо... хм, нижний бюст, а я направлять стану.
Завел хилое плечико под дверцу трактора, раскачал корпус, поднатужился - и импровизированный поезд медленно двинулся к нужной точке. Дойдя, оба рухнули на обочину.
- А ты себя храбро держишь. Случись что, да не случись меня неподалёку...