Он выхватил телефон из рук Дворецки и постучал по экрану.
— Канкун, Мексика — это место назначения.
Дворецки кивнул. Это имело смысл. Джульетта в настоящее время вместе с мексиканской труппой по реслингу создавала себе репутацию как Нефритовой Принцессы и молилась, чтобы ей позвонили из Мировой Ассоциации Реслинга.
— Канкун, — повторил он, — я никогда там не был. Там не так часто требуются такие люди как я. Слишком безопасно.
— Самолет в твоем распоряжении, — сказал Артемис и нахмурился недовольный предложением, — но надеюсь все это не более чем… уловка.
Дворецки покосился на своего молодого патрона. Что-то случилось с мальчиком — в этом он был уверен, но сейчас важна была только Джульетта, а забота об остальных — в другом углу мозга.
— Это не уловка, — сказал он тихо и приливом сил добавил, — А тот, кто отправил это сообщение — пожалеет об этом.
Чтобы доказать свои намерения Дворецки позволил старшему брату в себе освободиться на мгновение и ударил тренировочный манекен так сильно что его деревянная голова слетела и закружилась на учебном мате как волчок.
Артемис поднял голову и постучал по лбу полдесятка раз.
— Я думаю, он уже пожалел, — сказал он голосом похожим на шорох сухих листьев.
И вот сейчас Дворецки мучительно медленно двигался по ночной дороге в Канкуне, упираясь головой и плечами в крышу Фиата. Он забыл забронировать автомобиль, поэтому ему приходилось принять то, что осталось у «Герц». Фиат 500. Здорово если ты один из подростков по дороге на курорт, но совершенно не подходит для стокилограммовой туши.
«Безоружной стокилограммовой туши», — подумал Дворецки. Вообще-то телохранителю удалось взять с собой несколько оружий, независимо от того какую банду он собирался уничтожить, но в данном случае общественный транспорт был намного быстрее, чем самолет Фаулов, так что Дворецки пришлось оставить весь свой арсенал дома, даже его любимый Зиг-Зауер, который практически заплакал.
Он ехал через Атланту и морские пехотинцы на таможне вряд ли будут любезны к кому-то ввозящему контрабанду оружия в США особенно к похожему на него, возможно пытающемуся вторгнуться в Белый Дом с несколькими поясами боеприпасов.
Дворецки чувствовал себя неприкаянным с тех пор как оставил Артемиса. Больше пятнадцати лет он проводил огромное количество времени, занимаясь деятельностью Артемиса.
Оказавшись, на несколько часов вынужденного бездействия, практически в одиночестве, в бизнес-классе трансатлантического лайнера, он не мог уснуть, беспокоясь о своей сестре и его мысли так же возвращались к Артемису.
Его патрон изменился — в этом не было сомнений. С тех пор как он вернулся из Марокко, спасши исчезающие виды животных, в прошлом году его настроение круто изменилось.
Артемис казался еще менее открытым, чем обычно, таким же открытым, как швейцарский сейф ночью.
Кроме того, Дворецки заметил что Артемис, кажется, одержим расположением предметов, но Дворецки сам был очень настороженным, так как был обучен видеть все в здании как потенциальное оружие и острые предметы. Часто Артемис заходил в комнату, которую телохранитель уже проверил и расчистил, и начинал раскладывать вещи по своим прежним местам. И говорил он как попало. Обычно он говорил почти поэтическими предложениями, но в последнее время ему, кажется, плевать, что он говорит, главное, сколько слов он при этом употребил.
Когда Боинг начал спуск в атланте Дворецки решил что пойдет к Артемису-старшему сразу как прибудет в поместье Фаулов и откровенно поговорит с ним на эту тему. Бесспорно, его работа — защищать Артемиса от опасности, но очень трудно это делать когда опасность исходит от самого Артемиса.
«Я защищал Артемиса от троллей, гоблинов, демонов, газов гнома и даже людей, но я не могу гарантировать, что набор моих навыков защитит его от его же собственного сознания. И это делает необходимым найти Джульетту и привезти ее домой, как можно быстрее».
Наконец Дворецки надоело ползти в пробке по главной дороге Канкуна, и он решил, что самое время размять ноги.
Он резко остановился на полосе такси и, игнорируя возмущенные крики водителей, и пустился в легкий бег, пропуская ряды пятизвездочных отелей.
Обнаружить Джульетту было не так сложно: ее лицо мелькало на десятках баннеров города.
«ЛУЧА-СЛЭМ! ВСЮ НЕДЕЛЮ, ТОЛЬКО В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ».
Дворецки не очень волновала фотография Джульетты на баннерах. Художники исказили ее милое личико, чтобы его сестра казалась более агрессивной и эта ее позиция была, очевидно, только для шоу. Может, это и выглядело хорошо на постерах, но неправильно: она была открыта для удара по почкам.