Зачем?!
Смерть старика отозвалась в душе холодной яростью. А осознание того, что Палач отнял у меня единственную возможность не только закончить обучение, но узнать все тайны старого мастера, заставила не просто встать, а с глухим рыком подскочить с земли. В два прыжка преодолеть оставшееся до твари расстояние и с разбегу запрыгнуть ей на спину, после чего вырвать из паучьего туловища засевшие почти на всю длину лезвие «секиры», а затем с остервенением вонзить ее туда снова. С редким для себя бешенством. И с такой силой, какую я в себе до этого момента даже нe подозревал.
Казалось бы, откуда что взялось, ведь всего мгновение назад я буквально помирал от истощения. Но при виде располовиненного мага и утекающих из него в буквальном смысле драгоценных капель знаний в меня словно демон вселился.
Вцепившись в жесткую шерсть зубами, я продолжал висеть на спине Палача даже тогда, когда он с негодующими воплями заметался по острову. Когда неистово принялся нахлестать воздух плечам обрубками рук. Когда тщетно пытался дотянуться до меня единственной уцелевшей «секирой». Висел, когда после очередного удара искалеченная тварь жутковато захрипела и с неистовой силой замолотила по воздух кривыми культяпками. После чего улучил момент и в ожесточении отсек сперва одну, а затем и вторую.
Палач содрогнулся всем телом, когда окровавленное лезвие вонзилось в развороченную грудную клетку особенно глубоко. В последний раз прыгнул на другую сторону острова, едва не угодив в болото. А потом наткнулся на сундук, упал, насадившись на него грудью, и, получив в лицо ослепительно яркий заряд сторожевого заклинания, медленно-медленно завалился на бок, до последнего царапая когтями снег.
Защитный круг в последний раз вспыхнул и окончательно погас, но я не обратил на это внимания. А когда изуродованная до неузнаваемости туша обессиленно распласталась на забрызганном кровью снегу, спрыгнул на землю и продолжал кромсать ее лезвием. Работал безостановочно, как заведенный, не вспоминая ни про боль, ни про усталость. А остановился лишь тогда, когда под моими руками омерзительно хрустнул позвоночник, и кошмарная голова с остатками маски медленно покатилась в сторону болота.
Вот же проклятая тварь!
Тяжело дыша, я в последний раз обрушил на Палача «секиру» и едва не рухнул следом, внезапно обнаружив, что за эти несколько минут она потяжелела раз в десять, если не больше. Бок по — прежнему саднило, мокрая рубаха отвратительно липла к коже, по вспотевшей спине ненавязчиво гулял холодный ветерок, но я только сейчас осознал, что Палач действительно мертв. А когда эта мысль добралась до моего затуманенного сознания, я не отказал себе в удовольствии доковылять до укатившейся головы и от души ее пнуть, закинув далеко в трясину.
— Зря… — прошелестел из-за моей спины смертельно уставший голос.
Я как ужаленный обернулся. А все ещё живой мастер Нииро при виде проступившего на моей физиономии выражения криво усмехнулся и неопределенно махнул рукой.
— Таких тварей надо сжигать, Рэйш, иначе потом проблем не оберешься.
— Мастер!
— Темная сторона сильна, мальчик, — едва слышно прошептал он. — И мы становимся сильнее вместе с ней. Но мое время вышло. Ты сам видишь. Хотя несколько минут я все-таки могу тебе уделить. Подойди.
Стараясь не смотреть на жутковатый обрубок, в котором ещё каким-то чудом теплилась жизнь, я с трудом доковылял до старого мастера и опустился воле него на колени. Крови вокруг натекло сравнительно немного. Огромная рана вяло пульсировала и неохотно исторгала из себя темные сгустки. Конечно, это была агония, правда, благодаря Тьме растянутая на неестественно долгие мгновения, но даже эти мгновения были для мага бесценным подарком, потому что в любом другом месте Нииро уже был бы мертв.
— Зачем?! — только и спросил я, встретив насмешливый взгляд старого мага.
Нииро, кажется, прекрасно поняв подоплеку моего вопроса, выразительно поморщился.
— Не из благородства, не надейся.
— Вы ведь могли и не приходить…
— Я просто устал умирать, мальчик, — снисходительно добавил он. — Да и смерть уже давно не кажется мне такой уж плохой альтернативой жизни.
Я с досадой покачал головой.
— И все же это не тот способ расстаться с жизнью, который вы заслуживали, мастер.
— Не намного хуже, чем тот, который выбрал ты, — презрительно отозвался старик. — Забудь про жалость — я этого не терплю. Хуже всего то, что я не обзавелся преемником. Впрочем, я знаю, о чем ты сейчас больше скорбишь. Так что на, держи.