— Это ты о ком? — уточнил я, изучая висящий на стене выцветший от времени гобелен с изображенной на нем симпатичной пастушкой. — Я излишества имею в виду.
— О Питере, конечно, — невозмутимо пояснил Трант. — Он был младшим в семье. Сестра, как водится, старалась его уберечь от всего на свете и, по словам соседки, «добереглась» до того, что мальчишка однажды попался на воровстве. Повезло, что молодой господин Уэссеск заступился, взяв пацана на поруки. Но вскоре Питер попался снова и был выставлен за дверь. С тех пор пошло-поехало: дурной характер, неудачная компания, проблемы с работой… Сара пахала за двоих, что бы прокормить себя и этого обормота.
— Сколько же ему было лет, что она за ним как за маленьким ходила? — осведомился я.
— Воришкой он стал в двенадцать. По-серьезному попался в четырнадцать. Через несколько дней ему должно было исполниться семнадцать… однако Палач вынес приговор раньше.
— Вовремя, — хмыкнул я, мельком покосившись на Йена. — С какого там возраста у нас разрешается отправлять подростков в каменоломни?
— С восемнадцати, — буркнул великий знаток законов и уложений. — Как и на плаху.
— Значит, у нашего короля должен быть личный счет к убийце — за попытку сорвать поставки заключенных на ценные для короны разработки.
— Заткнись, Рэйш, — поморщился Норриди. — Без тебя тошно. Барни, у тебя все?
— Не совсем, — качнул головой сыскарь, кинув в мою сторону укоризненный взгляд. — B последние пару лет Питер пристрастился к выпивке, поэтому сестра, устав от его выходок, стала реже возвращаться домой. Госпожа Дорна ей сочувствовала, но поделать ничего не могла — младший Лэнли совсем отбился от рук и даже посмел угрожать старушке расправой, если она ещё раз сунет свой нос в его дела. После этого соседка занервничала, но обратиться в городскую стражу ей помешала Сара. Не хотела, несмотря ни на что, видеть брата за решеткой. И даже каким-то образом утихомирила его на пару недель. Да так, что Питер носу из дома не казал. Однако вчера после обеда у них снова стало шумно. Госпожа Дорна слышала громкие голоса, какой-то грохот. На втором этаже все вверх дном перевернуто: окно разбито, мебель опрокинута, вещи раскиданы… пожилая дама уже хотела вызвать стражу, но ссора быстро прекратилась. После чего из дома выбежал взбешенный Питер с какой-то сумкой, и до настоящего времени его местонахождение нам неизвестно. А вот с Сарой вечером все было в порядке — через разбитое окно второго этажа соседка видела ее убирающейся в доме. Поэтому, собственно, и успокоилась. А встревожилась снова только утром, когда девушка по обыкновению не зашла к ней перед работой…
— Зачем? — встрепенулся Йен. — У них что, были настолько близкие отношения?
— С тех пор, как Питер запил, Сара оставляла у госпожи Дорны некоторые вещи. Боялась, что брат по пьяни разобьет, сломает или продаст: оставшиеся от матери безделушки, новые платья, немногочисленные драгоценности…
— А там разве было, что продавать?
— По словам старушки, было, — пожал плечами сыскарь. — Но сам я ещё не видел, поэтому точно сказать не могу. Когда Сара не пришла, госпожа Дорна, пользуясь отсутствием Питера, отправилась разузнать в чем дело. Но в дом попасть не смогла — дверь была заперта изнутри. К обеду ее беспокойство усилилось настолько, что старушка рискнула пройти через задний двор… у них там калитка общая… и вошла через черную дверь. А обнаружив труп девушки, подняла крик..
— Йен, ты же сказал, что убийств было два? — осведомился я, повернувшись к сыскарям и вопросительно на них взглянув.
— Точно, — хмуро подтвердил Норриди.
— Но труп, получается, один?
— Пока — да.
— Убита девушка, и ее тело находится здесь? Исчез парень, и его тела никто пока не видел? А перед этим они бурно ссорились и, скорее всего, даже подрались?
— Похоже на то.
— Но ты все равно считаешь, что тут поработал Палач? — скептически заключил я, сложив руки на груди.
— А ты сам взгляни, — предложил Трант и махнул рукой в сторону единственного коридора, в глубине которого виднелась тень лестницы. — И вообще, чего ты сегодня с оружием сюда притащился? У нас что, война?