По-видимому, круглый детский почерк — это действительно почерк Кабанера, но можно предположить, что текст создавался совместно несколькими «зютистами». Припев этой песенки эхом повторяет слова самого Рембо, который, когда его спрашивали, почему он так упорно хочет остаться в Париже, отвечал:
— Я буду ждать и ждать!
Он ждал, чтобы его приняли всерьез, чтобы признали истинную власть Поэзии, а самое главное — чтобы товарищ по Ясновидению, которого он себе выбрал, осмелился наконец разорвать свои путы. Он ждал «настоящей жизни». У него хватит терпения, пусть даже ему придется ждать вечно. В мае, все еще находясь в Париже, он написал цикл из нескольких стихотворений под названием «Празднества терпения», одно из них как раз называлось «Терпение одного лета»[82]. Пока что это было «Терпение одной зимы».
Знаменитый сонет «Гласные», написанный Артюром в Париже, навеян уроками игры на фортепиано, которые Кабанер давал Рембо в гостинице Этранже. Безусловно, Кабанер не изобрел ничего нового; хроматическая музыка или цветной слух были известны давно. Уже в XVII веке монах Кастель придумал для начинающих «окулярный клавесин», клавиши которого были выкрашены в цвета нот. Кабанер, как и Кастель, окрашивал ноты и вдобавок с каждой соотносил гласный звук. Следуя именно этому методу, Рембо прошел начальный курс игры на фортепиано. В романе с ключом Фелисьена Шансора «Дина Самюэль» под именем Рапене скрывается Кабанер; он объясняет Ришару де Буаэву (Вилье де Лиль-Адану): «Существует связь между гаммой звуков и цветовой гаммой. После долгих исследований я пришел к выводу, что белый цвет соответствует ноте до, синий — ре, розовый — ми, черный — фа, зеленый — соль. Если открыть эту связь между цветами и звуками, то пейзажи и портреты можно будет перевести на язык музыки, и тона в них будут заменены нотами, а полутона — диезами и бемолями».
Можно представить, как Рембо учит урок:
— Фа черная, до белая, ми розовая, ре синяя, соль зеленая.
Небольшое преобразование («А[83] черная») плюс вдохновение гения и вот вам сонет «Гласные». Эта гипотеза намного лучше гипотезы о цветном букваре. В самом деле, разве помнил Рембо в 1871 году о том, каким он был и что учил десять лет назад! Что его действительно интересовало в то время, так это изобретение совершенного и универсального языка — так, например, он писал Полю Демени 15 мая 1871 года: «Это язык для общения душ, в нем выразится всё: запахи, звуки, цвета, одна мысль будет подхватывать другую». Запахи, звуки, цвета. Если бы Кабанер предложил Рембо хроматическую и благоухающую трактовку музыки, эта мысль непременно завладела бы им. К тому же преподаватель, в знак уважения к своему ученику, посвятил ему свой «Сонет семи чисел», где нотам сопоставлены цвета, а заодно и гласные звуки. Автограф стихотворения украшен картинками, а ноты изображены на нотном стане15.
82
По другому автографу стихотворение называется