Нам ставят невыполнимые условия, но мы не протестуем против этого. Мы лишь заявляем, что отказываемся нести ответственность за понесенные убытки. Мы в последний раз настоятельно советуем поставлять заказываемые нами товары в требуемом количестве и соответствующего качества. Мы требуем, чтобы оба эти пункта выполнялись. Если никому нет до этого дела, все останется по-прежнему.
Сквозь сдержанный стиль здесь прорываются оскорбительные нотки. 26 августа Рембо получил от Пьера Мазера-на, сопровождавшего Альфреда Барде летом 1881 года в инспекционной поездке, записку, в которой сообщалось о его намерении вернуться в Харар в октябре; в ответ Артюр написал Альфреду Барде следующее:
Надеюсь, нам не будут навязывать новых расходов и не станут способствовать ухудшению ситуации, прислав сюда человека, который способен лишь разбазаривать наши товары да без конца вставать на нашем пути и высмеивать нас; он знает тысячу способов развалить дело и пользуется всеми сразу. Мы готовы безропотно переносить любые лишения и не выказывать нетерпения из-за неприятностей, однако мы не будем терпеть общество этого (далее неразборчиво — сумасшедшего?).
В августе 1883 года Рембо поручил Сотиросу вести караван с товарами и подарками в провинцию Огаден[197]. Это была разведывательная миссия: обширная территория этой провинции располагалась между Хараром и Сомали и была еще плохо изучена, впервые там побывал немец Хаггенмахер в 1875 году.
Вероятно, организовать эту экспедицию приказал Пьер Барде, поскольку он особенно ценил деловые качества Сотироса (еще когда Пьер руководил филиалом в Хараре, он писал брату: «Сотирос держит под железным контролем местные рынки; он кажется мне прекрасным сотрудником»). Пьер Барде считал, что Сотирос должен путешествовать по стране и торговать, а директор филиала должен сидеть в Хараре. Такое положение никак не устраивало Рембо, который томился от скуки в фактории и горел желанием лично заняться исследованием местности.
Он не замедлил выразить свой протест: «Мы сожалеем, что вынуждены отпускать наших служащих для совершения бесполезных поездок, в то время как мы здесь остро нуждаемся в их помощи» (25 августа). Но приказ есть приказ.
К тому же подобная экспедиция была сопряжена с большой опасностью: племена, населявшие Огаден, не любили белых и жили в основном за счет грабежа. Так, итальянский путешественник Пьер Саккони и его трое слуг были убиты 11 августа из-за глупой ссоры проводников в Карнаготе (200 километров от Харара), неподалеку от поселения, где находился Сотирос5. Впрочем, по мнению Рембо, Саккони сам был виноват в случившемся. Его караван был плохо организован, выбранный маршрут — исключительно опасен, и, главное, он просто шокировал туземцев своим поведением: «Г-н Саккони путешествовал в европейском костюме, заставлял одеваться по-христиански даже своих слуг, питался ветчиной, позволял себе пропустить рюмочку в присутствии шейхов, проводил подозрительные геодезические исследования и доставал свой секстант и другие приборы при каждом удобном случае» (письмо в Аден от 25 августа).
Хотя Сотирос был одет как мусульманин и называл себя Хаджи-Абдаллах, ему с трудом удалось избегнуть участи Саккони. Он был захвачен в плен в селении Галда в провинции Амаден одним из местных племен под предводительством некоего Омара Хусейна; освободить его удалось только после личного обращения Рембо к вождю племени.
Сотиросу удалось отойти от Харара на расстояние ста сорока километров. Его путешествие было успешно как в плане исследований, так и в плане торговли. Он показал себя человеком весьма опытным: проявил твердость в переговорах и щедрость — в подношении подарков; Рембо был вынужден отдать должное его уму и дипломатическим способностям. 296
Эта крупная «вылазка» пробудила в душе Рембо новые надежды. По возвращении Сотироса он организовал еще три похода: один — в направлении Иту Джардар, вдоль реки Аваш, два других — в долину Уаби, в Огаден. Он лично принимал участие в одном из них, воспользовавшись приглашением и поддержкой Омара Хуссейна, что позволило ему на месте удостовериться в правильности сведений, собранных Сотиросом.
Вернувшись, Рембо представил г-ну Барде общий доклад по провинции Огаден. Этот текст отличается ясностью и последовательностью изложения, затрагивает проблемы географии, и особенно этнографии, подробно освещает вопросы, касающиеся ресурсов исследованной местности.
Приведем пример его стиля, который поражает приятной легкостью:
Жители Огадена, по крайней мере, те, с которыми мы встречались, довольно высокого роста, их можно назвать скорее краснокожими, чем черными; у них короткие волосы и обычно они ходят с непокрытой головой, одеваются достаточно чисто, носят на бедре саблю и флягу для омовений, в руке же держат палку, большое и маленькое копье, а на ногах у них сандалии.
Их основным занятием являются ежедневные собрания где-нибудь неподалеку от лагеря в тени деревьев; усевшись на корточки, с оружием в руках, они до бесконечности обсуждают свои пастушеские проблемы. Помимо этого они совершают также конные разъезды во время водопоя и набеги на соседей; больше они ничем не занимаются. Женщины и дети заботятся о животных, возводят хижины, снаряжают в путь караваны. Из предметов хозяйства у них есть вазы для молока, подобные тем, что делают в Сомали; материалом для домов во временных поселениях служат циновки из верблюжьей шерсти, натянутые на жерди.
В племенах есть несколько кузнецов, которые, кочуя с места на место, куют копья и кинжалы.
Жителям Огадена неизвестно о наличии какой-либо руды в их местности.
Альфред Барде нашел эти заметки настолько интересными, что отправил их в Географическое общество, членом которого являлся. 1 февраля 1884 года Общество рассмотрело работу, а затем напечатало в своем бюллетене, где она привлекла внимание других ученых: так, например, знаменитый австрийский географ-путешественник Филипп Пауличке заявил, что она «имеет очень большое значение и ценность, несмотря на некоторую сухость стиля».
Более того, Географическое общество обратилось к Рембо с просьбой прислать краткую биографическую справку и фотографию, чтобы включить сведения о нем в книгу (подготавливаемую Обществом к печати), где будут представлены лица, «прославившиеся как видные географы и путешественники».
Конечно, Рембо не мог принять оказанную ему честь, это означало бы присвоить себе заслуги Сотироса: он всего лишь руководил исследованиями своего подчиненного и составил о них письменный отчет. Рембо решил не отвечать. Однако Артюр был счастлив, ведь он наконец-то обрел себя: он сделается первооткрывателем Восточной Африки, станет членом Географического общества, его имя будет напечатано в книге. Он стремился попасть в нее так же сильно, как в 1870 году стремился оказаться на страницах «Современного Парнаса».
Увы! В очередной раз ему не повезло. Подвела политическая ситуация. Египетская армия, потерпев в ноябре 1883 года поражение от дервишей-махдистов, собиралась покинуть Харар: нужно было уезжать. С другой стороны, вследствие неудачных сделок в Марселе, Индии, Греции и Алжире общество «Мазеран, Вианне и Барде» подлежало закрытию, долги фирмы составляли около миллиона франков. Несмотря на свою успешную деятельность, филиалы в Адене, Сайле и Хараре должны были также быть ликвидированы.
В январе 1884 года Альфред Барде вернулся из Марселя с относительно хорошими новостями и приказал Рембо снарядить последний караван в Сайлу, чтобы затем закрыть местный филиал фирмы (возглавлял его Шарль Коттон).
Человек, находившийся в то время в Хараре, мог подумать, что началась революция: египетские войска покинули город, их заменило местное ополчение. Все ждали прихода англичан.
197
Засушливая область между Эфиопским нагорьем и эфиопо-сомалийской границей. Предмет территориальных споров. Контролировалась последовательно Италией, Эфиопией, Сомали. В 1978 году война за контроль над Огаденом между Сомали и Эфиопией закончилась победой последней, однако вопрос, к территории какой страны относится провинция, до сих пор не решен.