— Я готов увидеть на улицах хоть караван вонючих ослов, — на ходу проговорил император и вскочил в свою колесницу, — но чтобы на одном из них возлежала Артаванская Сокровищница.
Юлий называл так не саму царевну, а одну лишь деталь ее приданого — тяжелейший окованный сундук, который охранялся так же, как Авездра, и который она всюду возила с собой.
Внутри этого сундука хранился неведомый и грозный магический кристалл…
— Мне не нравятся эти ее путешествия, — Антоний захромал следом, стараясь говорить как можно тише. — Она не понимает, какому риску подвергает свое приданое…
— Не говори мне об этом.
— Я послал еще две триеры, чтобы усилить эскорт.
— И привлечь тем самым внимание пиратов?
— Ни пираты, ни Артаванская Сокровищница пока что не заметили сопровождения.
— А если заметит?
— Но она испытывает твое терпение, август!
— И дает тебе время возвести колосс. Не на один день и не на годы — успеешь поставить его на века.
Вернувшись во дворец, Юлий вдруг Ощутил некоторое облегчение от того, что прибытие Авездры в очередной раз откладывается. Намереваясь поддержать в себе это состояние и охладиться после долгих часов, проведенных на жаре, он отправился в дворцовые термы, но не успел погрузиться в прохладный бассейн, как явился недавно назначенный консул Лука.
— Прибыл посол царя Урджавадзы, — известил консул, почему-то озираясь. — С важным сообщением. Просит принять немедленно.
Императору показалось, будто вода закипает.
— Он пришел сюда, во дворец? — Юлий не смог сдержать своих чувств.
— Да, и никак не скрываясь.
— Что это? Добрый знак? Урджавадза больше не таит своих намерений заключить союз?
— Полагаю, это так, август.
— Приведи его ко мне!
Заключив тайный договор с Артаванским царем Урджавадзой, Юлий обязался принять постоянного посла и обеспечить скрытное его пребывание в Ромее, и всякое сношение с ним ни в коем случае не подлежало огласке. Явившись в пределы империи под видом работорговца, посол жил на Латинской дороге и, имея особые указания своего царя, не смел приближаться к городским воротам. И это было выгодно императору — царский посланник не видел бутафорских приготовлений к встрече Авездры.
Когда Лука ввел посланника в термы, в глаза Юлию бросилось немыслимое по сочетанию красок и пышности одеяние: казалось, будто вкатился огромный пестрый клубок шелковых, серебряных и золотых нитей. Соблюдая этикет, посол исполнил некий диковатый танец и обнажил голову.
— О, превеликий и несравненный! — он отлично говорил на латыни. — Мой господин, богоподобный и солнцедарный царь Артаванский и безраздельный владыка Сурийский шлет тебе пожелание благоденствия, долголетия и процветания твоей наимогущественнейшей и препрекраснейшей стране!…
Император слушал с трудом, но все-таки слушал, ибо опасался в бурном потоке славословия пропустить то важное, с чем пришел этот по-варварски расцвеченный павлин. Однако на сей раз посол был краток и, закончив обязательный восточный ритуал пустословия, неожиданно деловито изложил цель визита.
— Согласно Низибисскому договору, ты вправе объявить о женитьбе в тот час, когда Авездра войдет в твой дом. Но учитывая наши обычаи и нравы, мой господин, царь Артаванский и владыка Сурийский, хотел бы внести небольшую поправку, позволив прекрасной и несравненной дочери его прежде осмотреть твою столицу, известную как столицу мира и чудес, о благородный и превеликодушный! Царевна мечтала увидеть Ромей, она так любопытна, а мы привыкли ублажать женское любопытство. Это всего лишь дань обычаю царствующей династии и маленький каприз прекрасной луноликой Авездры, который лишь укрепит ваш будущий брачный союз и союз ромейской империи с Артаванским царством.
Иными словами, этот восточный мудрец Урджавадза еще что-то замыслил, ибо по разумению императора, было не важно, когда царевна увидит столицу, до брака или сразу после него. Конечно, Юлию не хотелось показывать разруху и нищету Ромея, дабы не испортить впечатления от помпезной встречи, но отказывать не было причин и ничего не оставалось делать, как соглашаться и потакать всякому капризу Артаванской Сокровищницы.
— Передай царю царей Востока, я не стану неволить Авездру и исполню всякое ее желание. — Обычно невесомое в воде тело отчего-то тянуло на дно. — В Ромее женщина свободна.
Посол встряхнулся, будто только что прокукарекавший петух, напыжился, вздул перья и, отвешивая ритуальные поклоны, удалился. Император вышел из бассейна, принимая из рук консула покрывало.