— Я не стану ничего скрывать, — оборвал его Юлий. — И никогда уже не выпущу из Ромея Артаванскую Сокровищницу. Если она не станет моей женой — будет заложницей.
Лука ничего не знал о существовании магического кристалла и истинных намерениях Юлия. Но чуткий ко всякому состоянию императора, он не стал более досаждать советами и тотчас же удалился исполнять волю августа..
А Юлий сел на каменную скамью в колоннаде, чтобы не спускать глаз с кораблей, слуги принесли вино, фрукты, орехи и баклажаны, запеченные в виноградных листьях — основную пищу, к которой он уже привык за последние четыре года. Еще десяток лет назад придворные священнослужители приходили во дворец, чтоб окурить фимиамом и начертать над входами виселицы, дабы отпугнуть нечистую силу. Но после переворота, который был поддержан коллегией понтификов, а марманские храмы пожертвовали в казну нового императора девять миллионов старых золотых аурей и два серебряными сестерциями, жрецы взяли под свое наблюдение хранилища овощей, фруктов, вин, водопровод и кухню, а один из них постоянно жил при дворце, чтоб освящать пищу во время приготовления и перед ее вкушением. Поэтому император, взирая на свой стол и на то, как бородатый, похожий на варвара священнослужитель размахивает виселицей с удавкой, вдруг почувствовал отвращение к постной пище.
— Уберите это, — брезгливо приказал он. — И принесите баранью ногу.
Слуги послушно унесли баклажаны, а священник, прервав обряд, надел удавку на шею и уж был готов возразить, но в это время у пролома в стене возник шум и в ту же минуту, таща за собой двух крепких целеров, возник олигарх Роман, а двое других едва сдерживали его взбесившегося коня, повиснув на уздцах.
— Ваше величество! — вдруг с бычьей силой отбросив телохранителей, вскричал самый титулованный гражданин Ромеи. — Вы думаете, я устроил пожар? Нет! Я погасил все свечи! В мавзолее стояли очень дорогие свечи!… Но он загорелся! Как только вы покинули виллу, ваше величество! А мумия — мой доминий, моя священная собственность!
— Что тебе нужно? — хмуро спросил Юлий, не желавший видеть сенатора.
Несмотря на крайнее возбуждение, тот услышал угрозу в голосе императора и попытался умаслить взгляд.
— О, августейший! Не смею и думать о причастности!… Но ваша спутница! Ваша прекрасная и непокорная Артаванская Сокровищница!..
— Она заплатила тебе пять миллионов серебром!
— Но эти деньги я получил за меч, ваше величество!
— Ты получил пять миллионов! Вся твоя вилла вместе с трупом варвара столько не стоит!
— Ваше величество, все по закону! У нас состоялся торг!…
— Что ты еще хочешь?
— Она обладает чарами! — вращая выпуклыми сухими глазами, прошептал олигарх. — Я видел, как она совершала какой-то тайный обряд! И подожгла…
Он замер, стараясь угадать, что ждет его в следующий миг, а императора вдруг озарило.
— Так ступай к префекту города и предъяви ей счет за свой доминий.
Олигарх того и ждал.
— Благодарю, ваше величество! Только с вашего высочайшего позволения! Разве старый и добрый Роман посмел бы истребовать убытки с дочери самого царя царей Урджавадзы?
Одним из высших достижений ромейской империи, составлявшим гордость ее свободного гражданина, являлась священность собственности, и никто в мире, будь то божественный император или даже боги, не имел права завладеть, а равно нанести вред или уничтожить доминий, прежде не заплатив за него. Если в Артаванском царстве усиленно изучали языки и ромейское право, то знали об этом и не смогли бы высказать никаких претензий по поводу того, что их корабли задержаны в Ромее по самой простой и житейской причине — Авездра задолжала, с умыслом или ненароком спалив имущество именитого и титулованного сенатора. И теперь, покуда убыток не будет возмещен сполна, не только префект города, но и он, император, обязаны защитить священные интересы своего гражданина.
А Юлий знал аппетиты ромейских олигархов, как и то, что предки префекта города в далеком прошлом тоже вышли из вольноотпущенников, поэтому был уверен, что они быстро найдут общий язык, тем паче погорелец получил добро от императора.
После короткого судебного разбирательства и вынесения вердикта, Артаванская Сокровищница должна была остаться не только без своих сокровищ, но и без кораблей, без верблюдов и сойти на берег в том виде, в котором император впервые увидел ее в шатре.
В этот момент ему следовало вступиться за неосторожную чужестранную искательницу чудесного, когда она, раздетая и несчастная, сама прибредет к нему во дворец. И принесет с собой магический кристалл, ибо ничем иным она не смогла бы спалить мумию.