Из столовой Асе удалось улизнуть незамеченной, до пирса она тоже добежала, не вызывая никаких подозрений, но как теперь с дежурными договориться? Обед прошёл, уже время тихого часа, на пирс её и близко не пустят! Дежурил сегодня первый отряд, они даже разговаривать не станут!
Дежурных, по красным пилоткам, оставшимся в лагере с пионерских времён, издалека видно. Один улёгся на пирсе, смотрел в воду. Второй ходил по поваленной иве. Ива качалась – запросто в речку можно упасть. Ася вздохнула, перебросила косу на грудь, будто это придало ей смелости, и решительно подошла к пирсу.
Мальчишка на дереве увидел её первым. Он побалансировал ещё немного, раскинув руки, потом пробежал всю иву и соскочил на пирс. Поправил пилотку и сказал Асе сурово:
– Куда идёшь? Почему не с отрядом? Почему не на тихом часе?
– А у меня нет тихого часа, – отчаянно соврала Ася. – И отряда нет. Я от дедушки иду. Он в лагере сторожем работает.
И она прошмыгнула мимо дежурных, побежала по тропинке вдоль реки.
– Врёт! – услышала Ася за спиной. – Я её в столовой утром видел. Догоним?
– Да пусть идёт, куда хочет. Нам-то что? От вожатых ей потом попадёт.
«Ой, попадёт!» – с весёлым страхом подумала Ася.
– Пра-асковья! А врать нехорошо!
С ветки могучей ивы слетел Горыныч с Севой на закорках и приземлился на подставленные Асей ладони.
– У-уф! Севка, учись летать, а то такой ты тяжёлый…
– А можно научиться летать? – удивилась Ася.
– Конечно, можно, – сказал Ёж, прыгая с другого дерева. Ветка словно сама подтолкнула его, и он приземлился прямо на Асину макушку. – Только надо, чтобы Старый гном разрешил.
– А тебе не разрешает? Ты же тоже не летаешь.
– А я не хочу! – с вызовом ответил Ёж.
Скоро тропинка вывела их на берег реки.
– Ася, а ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Сева. – Ну, внутри? Вдохни поглубже!
Ася старательно вдохнула. В лёгких будто побежали мурашки, защекотали взрывающиеся пузырьки.
– Всё правильно, – вздохнул Сева.
Он так переживал за Асю, что совсем перестал улыбаться.
– А почему Манюня с Марусей всё время молчат? С самого утра ни слова не сказали?
– А они обет молчания дали. Будут молчать, пока ты от Речного царя не вернёшься.
– Это чтобы всё получилось, – объяснил Ёж.
– Поверь, это очень серьёзная жертва, – сказал Горыныч, и Манюня с Марусей закивали.
Ася, не снимая сарафана, зашла в воду (неудобно как-то к царю в купальнике). Речная заводь была тихая-тихая.
– Мы тебя здесь будем ждать! – крикнул Сева.
– Ни пуха ни пера! – пожелал Горыныч, и Ася нырнула.
Раньше она под водой боялась плавать, а теперь вот ничего – плывёт, дышит спокойно, глаза открыла и всё прекрасно видит. Вода зеленоватая, мягкая. По дну стелются водоросли. Ага, вот и коряга… Всё как Сева рассказывал. Раньше они часто бывали в гостях у Речного царя, пока тот со Старым гномом не поссорился.
Ася подплыла к коряге, надавила на изогнутый сук, и тут же дно реки качнулось, треснуло. Трещина расширилась, и Ася увидела лестницу, ведущую вниз. «Что же это, Речной царь под землёй живёт?» – удивилась Ася и стала спускаться.
Нет, это было не подземелье – кругом опять была вода. Теперь понятно, почему говорят, что эта заводь с двойным дном, и никто здесь не купается. Ася осторожно спускалась по отполированной каменной лестнице. Скользко. По обе стороны растут гигантские речные деревья с гладкими стволами – без коры, без листьев, одни голые ветки торчат. Вокруг снуют мелкие любопытные рыбёшки, пучат на Асю глаза. Дышать в воде совсем не трудно, и вообще водное пространство сейчас ничем не отличается от воздушного, только уши немного закладывает.
Лестница привела Асю в странно украшенный зал. Здесь были камни, отшлифованные до зеркального блеска, под ногами – мягкий ил вместо ковра, коряги, увитые цветущими водорослями, и множество неожиданных вещей: помятый чайник, галоша, кукла-голыш, чья-то кепка, ложки-поварёшки, сапог и разные сандалии… Всё это на длинных нитях свешивалось с потолка.
«Это, наверное, утонувшие вещи», – догадалась Ася.
– Ага! К нам новенькая! – раздался вдруг громовой голос.
– Фи, папа, что вы так кричите? Вас на Лысой горе слышно. И потом, вы же знаете: я терпеть не могу утопленников.
В центре зала возвышались трон большой и трон поменьше. И тот и другой были сделаны из корней каких-то гигантских деревьев. На большом троне сидел круглый, как бочка, старикашка с густой чёрной бородой, кривыми руками-ногами и перекошенным ртом. Ростом с Асю. На голове у него кое-как держалась корона из разноцветных камешков. Это и был Речной царь. Рядом с ним сидела его дочь. У неё был рыбий хвост, но больше она ничем не походила на русалку: никаких зелёных волос и прозрачных глаз, а наоборот – волосы у неё были чёрные, как смоль, а глаза блестели, как угли. На шее и руках сверкало столько украшений, что глаза разбегались. Она была похожа скорее на цыганку, чем на русалку. Заглядевшись на речную красавицу, Ася подошла поближе и робко сказала: