Голоса из соседней комнаты:
- ...бандитское нападение.
- Неужели в тот самый день?
- ...ужас, что за время, как мы живём, выйти на улицу нельзя!
- ...ну, что врачи сказали... Внутренних повреждений нет, сотрясение и растяжение связки...
- Пневмония, анемия...
- ...чудом, просто чудом: с лестницы - и отделаться лодыжкой!
- ...давно уже дома.
Дома. Нормальные палаты жуть дорогие, бесплатные - просто жуть, а долечиваться можно и здесь. Кто же любит больницы, дома-то лучше.
Проснулась. Свет из окна. Несколько мгновений покоя до того, как вернётся имя. Вот и оно: Аслан.
"Соберись, программа на день: витаминный комплекс - успокоительное обязательно - курс антибиотика - понемножку начинать разрабатывать ногу - просить прощенья, отдаться - не вспоминать - уехать на север - носить нож в сумочке, нет, газовый баллончик - покончить с собой..." Это были не отдельные мысли, а интонации той единственной мысли - АСЛАН, и завершающая интонация самая верная, так представлялось. Тень имени скользила по часам и минутам, по коже, по саду и улице. Она стояла за каждым углом, за каждым телефонным звонком. Она возвращалась где угодно: в супермаркете и у моря, прямо в груди. В новостях.
Не секрет, что на своей земле мафия порой имеет больший авторитет, чем правоохранительные структуры.
В местечковой газете, раздел уголовная хроника, новость сопровождалась обезличенными двусмысленным оборотами. В них же явственно читалось одобрение. Маньяка, резавшего проституток, нашли. А ведь совсем было пропал... Одна из выживших девушек дала подробное описание. Поиски продолжались и завершились успехом, не имевшим отношения ни к её словам, ни к полиции. Его случайно нашли. В холодильнике морга. Обнаружили сразу выпотрошенным, правда, не зашитым. Чьих рук дело, невзначай предполагалось...
Бумажная газету трепал ветер, открывая и закрывая страницу, пока не случился первый нервный срыв. Он никого не удивил. Родные даже поругались, обвиняя друг друга: "Такие новости ей сейчас противопоказаны!.."
Второй срыв был трудней объясним. Случился он в ванне. Тут всё автономное, кипяток сам по трубам не бежит. Ну, забыла бойлер включить, обычное дело, из душа ливанула холодная вода... Неприятно, сочувствуем, но из-за чего так страшно кричать?
Третий - совсем уже дикий. Отбросила, как ядовитую змею, стакан компота со льдом и разрыдалась.
Четвёртого не было долго, боялась в дурку попасть. Есть из-за чего, это уже галлюцинации.
Гости видео смотрят, проектор на стене: кто куда ездил, у кого ребёнок родился. Обсуждают, ахают... Обернулась, а за спиной всё начинает замерзать... Абсолютно всё, оказавшееся на периферии зрения. Стол покрывается льдом, салаты недоеденные, вилки на тарелках... Букет роз не сброшен котом, рассыпался под тяжестью льда. Гвоздика из соседнего букета наклонила голову, смотрит и плачет. Капли срываются оглушительно звонко. Каждая рассыпается дальше на тонкий звон, пронзает виски. Невыносимо. Уши затыкать бесполезно. Не удаётся перекричать.
Предстоял серьёзный разговор.
- Сама посуди, это не нормально. Тебе нужен врач, невропатолог. Таблетки какие-нибудь...
- Не дурка?
- Конечно нет! Тебе нужна помощь.
У шизофреников нет критичности к своему бреду. Но есть галлюцинации... Критичность была. Но и галлюцинации тоже были, начались попытки их объяснить.
"А вдруг всё правда начинает замерзать, просто другие этого не видят? Покинутый север идёт за мной. Север зол, он не простил меня за ту ночь, когда я тогда не замёрзла насмерть в заглохшем автобусе. Анька замёрзла, и Стасик, и водила, не дойдя до Солнечного, какая ирония! Север долго ждал и теперь хочет взять своё. Он, а не Аслан. Аслан. Опять!.. Зачем вспомнила!"
- Да, мне нужна помощь.
Что ж, дошли до поликлиники. На двери латунная табличка с именем врача: "А. С. Ланцетова".
Начальные пять букв горят на солнце. Или кажется, что горят. Случился четвёртый припадок.
12.
С тех пор приходилось очень внимательно следить за собой, дальше конкретно дурка. Как же следить? Надеть шоры, смотреть в пол и в небо, перечитывать лишь детские книжки, пересматривать старые мультики, доучивать английский. Сидеть дома, не ходить никуда! А если позовут с благими намерениями?
Приверженная народной мудрости свекровь давно намекала: "А не зайти ли тебе в храм? Поедем, большой праздник. Рейсовый автобус часто бегает, до ужина обернёмся. Записку напиши, свечку поставь. Как рукой снимет! Дочка, я ж вижу, ты до сих пор сама не своя".
Душный автобус, переполненный храм, праздник. До начала службы ещё далеко. Акафисты. Тонкая восковая свечка плавится в руках. Свекровь тихонько в спину толкает: "...чудотворная она, к той иконе иди". Подсвечник с лампадкой, плечо мужчины заслоняет её. Тяжёлый оклад, Лика не видно, на его месте отражается лицо мужчины. Он оборачивается и тихо с ударением говорит: