- Слушай Санек, колись. Как ты сумел охмурить Заварзину? Она же была
стервой первостатейной. Всех мужиков отшивала! Никому не давала. Она и
Пашкевича в прошлом году отшила, когда он по началу при ее виде слюни
пускал. Причем отшила так тонко, что Олегович ничуть не обиделся, а он
мужик довольно мстительный, особенно в отношении баб, которые его
продинамить пытаются. А сегодня смотрю наша Юлечка с тебя глаз не
сводит, вся сияет и только пищу тебе в тарелку подкладывает. Может быть,
ты какое слово заветное знаешь? Ну чтобы таких как Заварзина
приманивать? Если знаешь шепни его, не жлобся.
- Никаких волшебных слов я знать не знаю, - со степенностью в голосе
ответил я Самошину, - только располагаю океаном обаяния и внешней
привлекательности. Вот Юлия и поняла это. И кстати Анатолий
Вячеславович вам-то зачем какие-то волшебные слова? Вы же вроде
женаты если мне память не изменяет.
Самошин только махнул рукой.
- Сегодня женат, а завтра глядишь и не женат. Кто знает может мне скоро
опять новую подругу жизни, искать придется. Не такую, конечно, как наша
Юлечка, попроще, но тем не менее.
Из этих слов я сделал вывод, что брак доцента Самошина видимо уже дал
изрядную трещину. Не исключено, что основной причиной этого являлось
чрезмерное увлечение горячительными напитками следы которого я все
чаще и чаще стал замечать по утрам на его лице.
Следующий день выпал на воскресение. С самого утра, как только мы
проснулись и позавтракали, Юлия начала методично выносить мне мозг на
предмет ее подарков моим родителям. Я с удивлением обнаружил, что как
казалось ранее хладнокровная и выдержанная Заварзина реально очень
волнуется перед первой встречей с моими предками как совсем
молоденькая девчонка. Мне даже пришлось неоднократно успокаивать ее.
Юля долго и дотошно расспрашивала меня о моих родителях об их
предпочтениях и вкусах. Я старался как можно подробнее отвечать на ее
вопросы попутно пытаясь умерить ее волнение. Однако нельзя было
сказать, что я как-то преуспел на этом поприще. В конце концов я не
выдержал и едва не психанув сказал несколько резким тоном:
- Слушай Заварзина я не понимаю у меня складывается такое
впечатление, что у тебя все это в первый раз. Ты же сама говорила, что в
прошлой своей жизни ты целых два раза выходила замуж! Наверное, оба
раза и с родственниками своих будущих мужей знакомилась? И с их
родителями. Должна же быть привычной. Что ты сейчас то распсиховалась?
Тебе что семнадцать лет от роду?
- В этом теле да в первый раз. А как оно было раньше в другой жизни я, честно говоря, и помню уже плохо. Так что вот так Санечка. У тебя очень
строгая мама?
- Нормальная. Правда допросить тебя может с пристрастием, но сама
понимаешь без этого никак. А так нормальная, с пониманием. Не волнуйся
все будет хорошо. Я в тебя верю. Ты же умеешь обращаться с людьми.
Однако мои слова были по-прежнему “как об стенку горох”. В конце
концов подивившись в очередной раз женской непредсказуемости, я
махнул рукой на душевные терзания Заварзиной будучи совершенно
уверенным в том, что уж завтра она непременно возьмёт себя в руки и
знакомство с моими родителями пройдет с ее стороны как следует.
Естественно, я не забыл позвонить домой. Трубку как раз взяла моя мама и я
обрадовал ее известием, что завтра она непременно увидит будущую
невестку.
После недолгого обсуждения ехать в Старо Петровск мы решили на
машине Заварзиной. В качестве подарков своим будущим новым
родственникам она выбрала флакон французских духов и коробку пудры
Lancome для моей мамы, блок “Мальборо” и одеколон “Консул” для папы. Я
удостоился набора лезвий “Schik” и собрания сочинений Евгения Тарле.
- Еще продуктовый набор надо не забыть и бутылку грузинского коньяка.
Ты такой уже пил у меня, он очень хороший, - озабоченно сказала Юлия.
- Где ты берешь такую роскошь Заварзина? - с невинным видом спросил я.
- Знакомые родителей помогают. А что ты подаришь мне?
— Это пока полная и можно сказать почти военная тайна, - ответил я.
В таких хлопотах и заботах прошел весь этот не долгий зимний день, а
затем и вечер. Честно говоря, от всех этих сборов и связанных с ними
треволнений у меня начала болеть голова. Но что делать если для всех нас, советских людей Новый год — это самый главный праздник готовится к