Айлин Лин
Ассана. Путь к свободе
Глава 1
— Негритянка! Будешь моей рабой! — кричал мальчишка на весь школьный коридор, попинывая мой рюкзак.
Привыкнуть к обзываниям не получалось от слова совсем. И почему дети такие злые и безжалостные?
Моя прапрабабушка была наполовину африканкой. Бабушка и мама совершенно белокожие женщины. Блондинки. И надо же было такому случиться, что я пошла в дальнюю родственницу. И обидные прозвища, которыми меня называли: «чернорожа», «чернопопа» «чёрная» и другие клички, всегда вызывали слёзы и желание дать в морду. И не сказать же, что я была настоящей негритянкой. Вовсе нет. Просто очень смуглой. Отличалась от других — да. Но черты лица были вполне привычными.
И мама, чтобы унять вечные слёзы любимого дитя, отдала меня на секцию айкидо. Через год упорных тренировок задирать и обзывать меня опасались все в школе. А ещё через пару лет отпала необходимость столько времени тренироваться — я подросла и превратилась, как говорится, из гадкого утёнка — в лебедя. И внимание мальчишек очень мне льстило, хотя я, помня прошлые обиды, делала вид, что меня никто не интересует.
Но тренировки я не бросила. Не такой у меня характер.
Первый дан получила сразу после школы, а дальше решила, что буду заниматься просто для себя, чтобы поддерживать тело в хорошей физической форме.
Шли годы, я закончила университет и получила профессию IT-шника, как у нас любят сокращать. Нашла престижную работу и коллектив попался вполне дружелюбный.
А через пару лет я-таки решилась и оформила ипотеку. Красивый дом комфорт класса — всегда о таком мечтала. Но было одно большое «но». Со мной довеском шла бабушка и её второй муж. Я никак не могла бросить единственную кровную родственницу в увядающей деревушке на пять домов. Обещала маме за ней присмотреть. Её супруг был мерзким старикашкой. Хотя, должна отдать ему должное, шустрый гад, тут же развёл бурную деятельность и его избрали ни много ни мало — председателем кооператива собственников квартир. Альберт Акакиевич мне не нравился, но я терпела. Он вёл себя в моём присутствии очень прилично. Но презрительное отношение к другим людям, которым меньше повезло в жизни, сильно меня напрягало.
Устала с ним ругаться, только нервы портить.
Как-то я спросила бабушку, почему она вышла замуж именного за него. И получила исчерпывающий ответ:
— Дорогая моя внучка, он ведь моложе меня был. Красив. Умён. Влюбилась я, глупая. А когда поняла, что человек он с гнильцой, поздно было. Состарились. Рука не поднялась выгнать. Куда его? Не оставлять же помирать одного? Мы люди, а не звери, грех это.
На эту речь я не нашлась, что ответить.
Запищавший телефон отвлёк меня от мыслей о родственниках.
— Аня, привет! — в трубке раздался весёлый девичий голосок лучшей подруги Иры, — ты сегодня на свою тренировку пойдёшь?
— Да, обязательно. Ты же знаешь, я стараюсь их не пропускать, — зевнула я в ответ. — Ты звонишь мне каждую пятницу и пытаешься сбить с пути истинного, и каждый раз, когда я соглашаюсь — твои затеи заканчиваются печально, — хмыкнула я, но всё же добавила, чтобы уж совсем не обижать подругу, — завтра "сбей", а сегодня я скажу тебе — нет.
— Ты не понимаешь, — я сразу представила, как девушка надула розовые румяные щёчки в притворном негодовании, — сегодня Серёжа приведёт своего друга. И я видела его фотографию. Он такой… такой… короче, закачаешься!
Зачесался нос, и я чихнула. Знак, что если соглашусь, то меня будет ждать вечер томных взглядов и навязчивых предложений скоротать ночь вместе. Отказ снова не будет понят и горе-любовник с расквашенным носом отбудет восвояси.
— Не сегодня, — твёрдо ответила я и Ирка, почувствовав в моём голосе знакомые стальные нотки, сдала назад. После чего она поделилась со мной десятком наисвежайших сплетен (которые я благополучно пропустила мимо ушей) и распрощалась.
До конца рабочего дня оставалось несколько минут. Нужно потратить их с умом, решила я и достала из сумочки карманное зеркальце. Так, тушь нужно снять, иначе после тренировки буду выглядеть, как обезьянка с чёрными кругами под глазами. Достала жидкость для снятия макияжа, спонжики и тщательно убрала всю краску с ресниц. Может всё-таки наклеить? Зато не нужно будет по утрам мучиться у зеркала, растягивая губы в несуразно большую букву "о". Хмыкнула. И посмотрела на своё отражение снова: смуглокожая девушка, чего уж там мулатка-шоколадка, двадцати пяти лет с блестящими большими чуть раскосыми карими глазами глядела на меня и загадочно улыбалась. Показав самой себе язык, я весело рассмеялась и захлопнула крышку зеркала. Пора выдвигаться.