Поначалу ей действительно поручали оценивать возраст старинных вещиц, но справлялась Аннет кое-как. Вскоре на нее махнули рукой и усадили за пишущую машинку печатать отчеты, фотографы поручили возню с каталогами и расстановку экспонатов для съемки, а прочие служащие посылали в обеденный перерыв за бриошами. Аннет обижалась, скрипела зубами, но до поры до времени терпела: понимала, как ей повезло попасть в «Раритеты Молинаро».
Фирма была солидная и известная. Знаменитый аукционный дом не только торговал антиквариатом и произведениями искусства. Династии Молинаро принадлежали галереи, выставки, издательские дома, реставрационные мастерские, букинистические лавки, собственная школа искусств и основанное деятельным племянником сыскное агентство, которое боролось с жуликами на рынке антиквариата.
Отделение на Лилак-страда отвечало за продажу старинной бронзы и часов. На первом этаже работала своя типография и фотографический салон.
Задания Аннет получала несложные, но им конца-краю не было. На каждое выполненное скучнейшее задание приходилось два десятка новых. Злая и отупевшая, она оставалась в конторе допоздна и возвращалась домой затемно, сжимая в руке зонтик, как штык — пусть только сунутся ночные хулиганы!
В конторе царила сонная скука, а все сотрудники, казалось, походили на музейные экспонаты: занудные, блеклые, словно припорошенные вековой пылью. Аннет страдала от острого чувства недовольства собой и своей жизнью. Ее творческая энергия не находила выхода и чахла.
У Аннет была мечта. Да еще какая! Ей хотелось выступать на театральных подмостках, а если повезет — стать синематографической актрисой. Она не пропускала ни одного сеанса в электрическом театре «Сфинкс» и ни одного спектакля в королевской оперетте. При оперетте была актерская школа. Там проводили полугодовые курсы. Осталось собраться с духом, внести вступительный взнос, распрощаться со скучной конторой, а дальше…
Воображение показывало полные залы, очереди у кассы, бурные аплодисменты, море цветов от поклонников и гастроли по всему миру. Или лицо Аннет крупным планом на экране, тапер играет душераздирающую музыку, зрители восторженно вздыхают в полутемном зале.
Рисовались и картины провала: она раз за разом не проходит прослушивание, перебивается с хлеба на воду, а затем волей-неволей возвращается в дом родителей, сидит на бесконечных приемах, где мать подсовывает ей потенциальных женихов — пузатеньких, богатых, чванливо-снисходительных. Ужас.
И Аннет сразу скисала. Трусила. «Я обязательно рискну — попозже, — говорила она себе. — В конце концов, мне всего двадцать три. Успею еще завоевать мир».
Работа в фирме Молинаро имела свои плюсы: платили хорошо, и начальство терпеливо относилось к эксцентричным нарядам незадачливой ассистентки антиквара, которая стремилась хотя бы таким способом выделиться на фоне остальных и доказать миру — и себе самой — что девушка она незаурядная, передовая и раскрепощенная.
Вот к чему привела ее раскрепощенность! Теперь жди беды.
Глава 2 Тигр-людоед
Нет, босс не уволил ее. Более того: на следующий день он вызвал ее и Ванессу и принес извинения.
— Я неверно истолковал намерения, с которыми вы явились в мой кабинет, и повел себя неподобающим образом, — сухо произнес босс. Аннет скованно кивнула и посмотрела на него искоса, ломая голову: на самом деле раскаивается или нет? Решила: нет, не раскаивается. Ему неприятно, но ни капли не стыдно. А значит, грош цена его извинениям.
Девушка поджала губы и задрала подбородок, а Ванесса бросила на нее укоризненный взгляд: она подозревала, что вина Аннет в случившимся все-таки была. Когда они покидали кабинет босса, Ванесса мягко заметила, что приличные девушки, которые одеваются и ведут себя скромно, в подобные ситуации не попадают. Затем, когда они остались одни, помощница управляющего горько вздохнула и пророческим тоном сообщила:
— Он так это не оставит.
И опять оказалась права.
Во-первых, Аннет спешно переселили с глаз долой, в тесную каморку в подвале. Там было пыльно, шумно от работающего за стеной печатного станка и очень одиноко.
Во-вторых, начальство вспомнило, на какую должность ее первоначально брали в «Раритеты Молинаро», и поручило провести экспертизу старинных каминных часов. Аннет была уверена, что неплохо справилась — в хронограмме, которая возникла перед ее мысленным взором, когда она призвала свой талант, отчетливо виднелись светло-серые полосы, указывающие на вторую четверть восемнадцатого века. Однако, как доложила впоследствии Ванесса, Аннет ошиблась на добрые восемьдесят лет. В результате Аннет лишили премии и урезали жалованье, что оказалось чувствительным ударом.