Показательна история с художником Плавинским, а может и не с ним: кто-то сделал для военкомата портрет Ленина, который читает речь с мавзолея. Причем сначала этого никто не понял, а потом стали звонить через месяц. Интересоваться…
С.В. Но интересовались вежливо и интеллигентно. В данном случае никого перебора не было абсолютно. Аня Гордиенко, которая вышла замуж за диссидента нашего Шатравка, рассказывала, что они пережили, когда уезжали в Америку. Они жили в Потаповском переулке, где сейчас клуб «ОГИ», на первом этаже, и визитеры ломились в дверь буквально каждые пять минут. Спрашивали спички и сигареты. Нормальные ребята с прямыми челюстями. Не Дяди Степы, но частили, чтобы напомнить, что ты не один на белом свете. Очень деликатно. Менее деликатны были комсомольцы. Помню, вроде, Ване Бурмистрову подосланные комсомольцы прямо в подъезде отрезали волосы. Это уже хипповые истории начала восьмидесятых, когда еще была «система»…
Н.О. С хиппи немного другая история. В семидесятые годы они были питательной средой. Я несколько лет провел в кафе «Аромат». Теперь там кафе «Жан-Жак», и посещает его такая же художественная богема. Редкое стечение обстоятельств, преемственность. И к этому кафе в восьмидесятые многие имели отношение; например, Катя Филиппова; тот же Сережа Шутов туда ходил и был там практически смотрящим, когда работал в музее Востока. Субкультура хиппи была важна в определенный момент. Такой бульон и старт-ап, с которого практически все начинали. А уже дальше все расходились по другим местам и, к сожалению, люди, которые там застревали, вклеивались в эту матрицу, и это откладывало отпечаток на всю жизнь. Вот Анька Герасимова, умнейшая тетка, но пример как раз озвученного.
М.Б. В любом случае это была независимая коммуникация со своей системой распространения информации, «вписками» и «квартирниками».
С.В. Это ужасно… (фальцетом) Ребята, закройте окна, я не могу петь! Пожалуйста, не курите здесь, а вообще – дайте немного денег музыкантам. Ребята, чуваки, вы здесь играете, дайте немного денег. Такие специальные коммерческие отношения – ну, какими коммерческими они могут быть, когда играют все равно не для денег? Понятно, что двадцать пять рублей с таких концертов не получишь. Собирались ради того, чтобы посидеть, попеть, послушать. И можно сказать, что на «квартирниках» были все время одни и те же люди, и через этих людей шел поток различной информации. У нас тоже такие «квартирники» проводились постоянно, потому что все жили рядом, а потом все это тоже перерастало в наигрывание.
У нас на Речном вокзале был такой бермудский дружеский треугольник. Катя Филиппова, с которой я познакомился во время крымского пленэра, жила в «китайской стене»; рядом в башне жил Серёжа Рыженко, который в те времена создал группу «Футбол» с Валей (его женой – ред.), рядом буквально жил я. Все музыканты плотно общались; приезжали в свое время «Кино», мы ходили на шашлыки с Шевчуком, и смешно кричали местные вслед: о, битлы пошли, все в черном. Петя Мамонов ходил на «квартирники», садился и слюнку пускал. Тогда он ходил в одних и тех же джинсах, у него был клетчатый пиджачок и усики такие. Однажды Петя с Леликом приехали к нам на Речной, и Петя очень красиво достал банку с ананасами и заедал ананасами пиво. Такая вот была эстетика. И ради того, чтобы просто хорошо посидеть и время провести, все это и делалось. Надо сказать, что публика была очень благодарной и серьезно к этому движению квартирному относились: слушали, запоминали конкретные песни, которые не были нигде изданы. Вот сейчас это в клубе невозможно представить – приходят какие-то люди, краешком глаза смотрят, а в основном все своими делами занимаются.
Н.О. Я тоже делал у себя дома квартирники для питерцев, когда у меня была квартира в Никулино… Там были Рыженко, Кинчев, Майк, Башлачев, 85-й год… да, Башлачев был последний. Я даже умудрялся своих соседей приглашать, какие-то деньги собирать и отдавать музыкантам. Там как раз двадцать-тридцать рублей ребята иногда собирали – тем, кто из Питера, просто на билеты. Такое много где происходило, когда расцвел «Апт-Арт». И в квартире Никиты, и в квартире Рошаля, состоялся первый концерт Цоя в Москве. Впрочем, первый концерт Свиньи в Москве – тоже. Я на нем присутствовал, когда Грише Забельшанскому колонки для классической музыки сожгли. Там все время Майк любил останавливаться ночевать у Никиты, еще до «Апт-Арта», и вели они долгие умные беседы. Не помню, выступал ли Майк, но контакты с Питером налаживались через музыкантов.