— Да нет же! Ай! Блин! — девушка заскакала на одной ноге в противоположную сторону. — Я, кажется, порезалась.
— Вызовите скорую! — прокричал в потолок, откинув голову обратно на что-то мягкое.
Через секунду получил стакан холодной воды в лицо.
— Ты ебанулась?! — резко подскочил.
В этот момент Несса выдернула из-под моей спины какую-то цветастую шмотку.
— С меня хватит. Я уезжаю!
Несколько минут я сидел и мотал головой, пытаясь уловить траекторию хаотичных передвижений девушки. Комод — шкаф — чемодан — комод — чемодан — тумбочка. Блядь! Со стоном откинулся обратно. Тело штормит на 11 баллов, в мозгах сталкиваются тектонические плиты, в животе бурлит вулкан, но все это херня по сравнению с карстовым провалом в груди.
— Прощай, Дино! Было хорошо отдыхать в роли как бы твоей девушки, пока ты не превратился в как бы пьяную свинью.
— Не бросай меня, Несс. Я тут подохну.
— Ты уже сдох как личность, — гневно проговорила Ванесса, стоя с чемоданом около выхода. — Посмотри на себя. Ты жалок!
С этими словами девушка захлопнула дверь с другой стороны, а я крикнул вдогонку:
— Скажи прессе, что я ни в чем не раскаиваюсь и никого не виню в моей смерти!
А потом остался наедине с тремя “Ж”: жалким собой, жалящими со всех сторон мыслями и жопой вместо мозгов, потому что сейчас я был неспособен решить, что с этим всем делать.
Она уехала. На следующий день после того вечера Макс зашел попрощаться со мной и Ванессой. Сказал, что Лене нужно срочно быть в Москве по каким-то там нелепым безотлагательным делам. Минут пять придурок извинялся за то, что девушка отказалась попрощаться, мол ей нужно собираться и нет времени на формальности, им еще карантин в Москве отсидеть нужно. А потом говорил, что мы обязательно встретимся в столице за ужином в каком-нибудь модном ресторане. Дерьма кусок!
Во всей этой истории меня интересовало два вопроса: “Какого хуя?” и “Неужели Макс до сих пор не увидел связи?”… А если увидел, то почему он продолжает потакать ей? Либо он совсем дебил, либо такой же влюбленный безумец, как и я. Вот и все. Дальше только горькие сутки, обжигающий горло виски и недоумевающая безразличная мне женщина по фамилии Смит.
И да, минутка жалости к себе и самобичевания. Лена растоптала меня. Проткнула этим своим каблуком с красной изнанкой и несколько раз провернула так, чтоб наверняка. А я потерял контроль. Опять. Подумал: “Вот оно”, — подвинул последние фишки на середину сукна, и в тот же момент она своровала все блайнды на префлопе*. Я был уверен, что это сработает, а на деле Лена оказалась самым моим не просчитанным риском.
“Я не могу потерять тебя, Ли!” И это я сказал?! Ни одна живая душа не должна знать, что я чего-то не могу. Стоило чертовке совершить одно простое действие — я занемог на всех фронтах. Лежал и думал, куда себя деть. Убить? А в чем смысл?
В океан. Я хочу в океан — туда, где еще никогда не был. Прочистить башку и подумать об этом самом "Смысле".
_________________
Примечания
* Воровство блайндов — прием опытных игроков в покер, чтобы получить сильную руку и весь банк на первом же раунде торговли.
Глава 18. Оригами
[Лена]
Я всматривалась в буйство зеленого цвета, которое простиралось от медцентра до самого горизонта. Обожала этот вид. В начале мая лес оживал и являл глазам свои метаморфозы. Из чернеющего безмолвного скелета он превращался в живой организм, который уже к середине месяца покрывался такими густыми зелеными покровами, что разглядеть его артерии можно было лишь изнутри. Душа рвалась забраться в эти дебри.
Лес был здесь сотни лет назад и еще будет здесь, если на планете случится завтра. Он проживал свой цикл, делая новый виток в спирали мироздания. Помнил все, был мудр, умиротворял и вдохновлял. А я впитывала его энергию уже шестой год, с тех пор, как начала работу в больнице РАН. В теплые дни я ловила свободные минутки, открывала окно своего кабинета настежь и присаживалась на широкий подоконник. Это был мой способ медитации.
Сейчас, сидя в любимой позе, я вертела в руках маленького бумажного котенка, который оказался на моем столе последним, еще в ноябре. Я забыла убрать его в стол перед отъездом в отпуск, а когда приехала, так и не смогла убрать. Он стоял на моем столе все это время сначала как назидательное напоминание, а теперь… теперь как доброе воспоминание.