– В жизни и смерти – к плечу плечо, – буркнул ближайший гераклит.
– Ну, вот ты все и сказал, – тоскливо заключил бывший офицер. – Хотя… умирать не хочется, самоубийцы у нас еще в первый день отсеялись… В общем, подъем, ребята. К бою.
Стая смертоносных птиц беззвучно понеслась вниз по ущелью – и было их очень мало.
Высоко в горах девочка-подросток отводила остатки отряда горных охотников после ночного боя. После гибели вождя и его жены именно ей предстояло защищать сердце горной страны, вцепившись в скалы намертво. Если погибнут бойцы – спасти народ, увести в подземные убежища. Если погибнет народ – спасти детей, спрятав их в многомиллионных толпах жителей эфемера. Если не останется никого – спасти память о людях, вкусивших свободы…
Она колебалась лишь мгновение – ровно столько, сколько нужно, чтобы выбрать и назвать преемницу. Затем отчаянная прозрачная птица упала в бездну неба и стремительно понеслась вниз…
– Проклятые браслеты! – шипел наместник, потирая ухо.
Он уже никак не мог перехватить Эстер, но зачем-то шел следом за ней. А вот это было уже по-настоящему опасно. Он и сам не понимал, какая сила вывела его из-за спасительных камней на открытое место, под прицелы гвардейцев. Он осознавал, что ему хватит одного выстрела – но почему-то шел. Задержался он только возле одинокого камня посреди ущелья – там, где они недавно приняли бой с малолетними черными. Чья-то твердая рука лучевым пистолетом выжгла в камне несколько черных строк. Он узнал почерк Анни-ко. Так вот, значит, куда она уходила ночью!
Лихорадочно он вчитался в странные, без модуляционных значков, письмена – полуграмотная бродяжка, она всегда так и писала, заявляя, что порывы души значками не выразить.
Наместник совершенно неожиданно ожесточился. Казалось бы, что ему до чувств этой странной, мрачноватой девочки? Он даже допускал, что она могла увлечься кем-нибудь достойным, Стражем, например, все же тайна женщин необъяснимо притягивает… Но вот так: одна мгновенная встреча, взгляд – и такой неистовый пожар чувств?! И к кому? К какому-то подростку?! К смазливой физиономии?!
Желание кого-нибудь задавить голыми руками стало непреодолимым.
– Ну, ладно! – многообещающе сказал наместник – и зашагал вслед за Эстер.
Он не видел, как стая призрачных птиц упала с неба, как Анни-ко и какая-то незнакомая девчонка из охотниц лихорадочно развернули огневую систему, как набежали, готовя оружие для ближнего боя, последние бойцы последнего отряда – потому что бой взорвался и поглотил всех. На месте Стража черный тигр бешено ревел, дорвавшись до крови. Ни Эстер, ни тем более наместник не успели прорваться к нему. Они наткнулись на сплошную стену щитов. Беспомощность была до слез обидной и унизительной. Гвардейцы молча, деловито теснили их к скале. У врага хватало мощи, чтобы взять двух бойцов в плен.
Стена сияющих щитов прижала их к камням. Командир группы – виден был лишь тонкогубый рот под забралом – холодно, но вежливо произнес:
– Господин, госпожа, прекратите сопротивление. Вам предъявлено обвинение в сепаратизме. Суд будет проходить на материнской планете.
Им предлагали возможность уцелеть. Подумаешь, сепаратизм! С кем не бывает! Суд на такие грешки смотрел обычно снисходительно. Если нанять хороших защитников и подкупить кое-кого, как это обычно и делалось… Все же они были высокородными лордами, своими – а своих не убивают.
– А остальных – в распыл, – закончил офицер.
Обездвиженный, наместник мог лишь бессильно наблюдать, как сплошная стена энергетических щитов столкнулась с редкой цепочкой набегающих бойцов… измотанные боями, за пределом сил – что они могли противопоставить?! Бешено заговорила огневая система в руках девчонки-охотницы. Это было серьезное оружие! Гвардейцы начали падать – но завизжали, наполняясь энергией, защитные поля… где-то под грудой тел скрылся Страж, и уже Анни-ко, прикусив губу, вскинула свой непростой меч…
Ближний бой скоротечен. Миг – и сквозь изломанные фигуры гвардейцев размытой тенью вырвался Страж, взревел, беснуясь, иссиня-черный тигр, захлопали тактильные гранаты, расчищая путь. Миг – захрипела Эстер, выворачиваясь из хватки щитов. Миг…