Легкие туфельки коснулись травы. Саша оказалась рядом, глядя все с тем же непонятным чувством. Я вопросительно уставился на нее. Для этого пришлось ощутимо откинуть голову и приподняться на цыпочки. Она молчала. И как-то так получилось, что ее ладошка оказалась в моей. И пошли мы непонятно куда, впервые с того дня, когда я одел командирскую форму. Ах да, форма же!
– Саша, а что с твоей формой?!
– Отдыхает! – улыбнулась она. – Дома в боксе. У меня сегодня выходной. А у вас?
Я не знал, что ответить. Выходной? Теоретически у командиров выходные были, практически же… М-да. Выходной. Да еще не в форме. А… а Саша Кузьмин знает? Стоп. Не мое дело.
Вот так молча мы и шли неведомо куда. Оказывается, это даже неплохо. Искоса я поглядывал на свою спутницу и отводил глаза. Полупрозрачная одежда – к этому надо привыкнуть. Так же, как Саше – к своим новым туфелькам. Ступала она крайне осторожно. Каблук-то высоченный. Меня почему-то обрадовало, что она не комплексует по поводу нашей разницы в росте и не пытается подстроиться под меня. Мне она нравилась именно такой, высокой.
– Сложно ходить, оказывается? – кивнул я на туфли.
Саша хихикнула:
– Каратэ было проще изучать!
Нам сразу стало как-то легко. Мы посмотрели друг на друга уже без стеснения, и она почти решилась что-то мне сказать. Что? Ничего – пришел вызов по командирской связи.
– Дед! – заорал знакомый хамло-дежурный. – Ты же у нас специалист по Нецветаеву? Подхватывай свою старую задницу и дуй в грузовой порт! Там без тебя профессора никто понять не может! И хорош обниматься, старый!.. Я же все вижу!
Я поднял голову. На огромной высоте монтажный кран-паук взгромоздился на парапет крыши, поблескивая на солнце оптикой.
– Спусти крюк, – сказал я. – И разблокируй люк. Я к тебе на минутку загляну.
И он, юный самоуверенный дурак, так и сделал. Пока поднимался, я немного остыл, поэтому избил его расчетливо, без особой злобы, а не покалечил, как собирался поначалу. Потом спустился в грузовой порт, выслушал измотанного Смирнова, издерганного Нецветаева, отправил командира отсыпаться, профессора – ставить опыты, переадресовал зеленый конвейер по новым адресам, и все это на полном автомате, со звенящей тишиной в голове. Потом отыскал Кузьмина.
– Прими отставку, лидер-один корпуса. Я тут… по пункту о разборках внутри корпуса… безусловное отчисление.
Вот так. Вот и кончилась моя командирская жизнь. А куда мне без нее? Никуда.
Кузьмин связался с Гафаровым:
– Женя, я таки выиграл, тебе щелбан! Дмитрий Евгеньевич поставил диспетчера на место – вернее, положил. А я знаю, как? Так что бесконечного терпения не бывает. Ни у кого. Даже у Дмитрия Евгеньевича!
Огромный Кузьмин обратил на меня свои невыразительные свиные глазки.
– Вот чего я не пойму, – сообщил он. – Как вы его положили? Он же… слон!
Да? А я и не обратил внимания. Действительно, он вроде покрупней Кузьмина… а, неважно!
– Продолжайте службу, Дмитрий Евгеньевич, – мягко сказал Кузьмин. – А диспетчеру повезло. Мы вообще-то собирались исключать его из корпуса – за недопустимые отношения внутри коллектива. Потом решили, что если вы объясните ему… пагубность хамства, то он, возможно, сделает правильные выводы. И уйдет сам. И… забудем о нем. Теперь о деле: с этого момента вы – лидер-один боевой пятерки. Подбирайте команду. Единственное условие – чтоб смогли выдержать специальную боевую подготовку.
Я окаменел. Вот же дурная привычка из прошлой жизни – при избытке информации впадать в ступор, пока не прояснится в мозгах.
– Александра, – наконец пролепетал я, сам не понимая, о чем это я.
Кузьмин даже глазом не моргнул.
– Александра – лидер-два, – утвердил он. – Но остальных подберете, не ломая старых пятерок.
И Кузьмин убыл, весь в командирских заботах. На плечи мне опустились невесомые руки.
– Поздравляю, лидер-один! – улыбнулась Саша. – Ну, кто будет в нашей команде? Раздавайте посты!
В глубине ее темных глаз по-прежнему светились смешинки.
– Рита Гафарова – снайпер, – не задумываясь, сообщил я. – Корсак – врач. Аналитик – Овсянников. Если ты не знаешь, кто это…
Саша чуть заметно дрогнула.
– Иван Алексеевич не подходит, – вздохнула она. – У него свой неподъемный груз. Он пытается вывести корпус из тупика – и хоть бы у него получилось! Так мало времени…
Мы с Сашей надолго замолчали. Время! Черные для Города дни неумолимо приближались.
– Знаешь, – сказал я, – а я ведь сейчас ничего не боюсь – потому что ты рядом со мной.