– Долдон ты пограничный, – грустно отозвался Иван. – Мало я вас на Границе гонял, обнаглели…
Он поразмыслил о чем-то.
– Нет у меня времени! – с досадой заключил он. – Как-то ты некстати. Или кстати?.. Ладно, обмен: ты помогаешь мне, я отдаю тебе всю правду, и даже с комментариями. И делай потом с ней, что хочешь! Но учти: той правде ты не обрадуешься! И захочешь отказаться, да вряд ли сможешь – если действительно верен присяге!
– Без кликушества, хорошо? – мягко предложил вежливый тип. – Вам действительно в больницу бы, в настоящую… Хорошо. Обсудим предложение. Что за помощь?..
Тихо поехала в сторону дверь, и в операторскую просочился Эдуард Цветков, наш информационный бог. Он заведует у нас телевидением, что при отсутствии конкурентов делает его очень важной личностью. К командирам он не имеет никакого отношения, однако к пультам слежения Информаторий его пропускает. Значит, допуск у него имеется, и не ниже, чем у боевых пятерок. А у кого выше, кстати? Ну, у капитана командирского корпуса. У гипотетического капитана. И больше ни у кого. Как некстати он пришел-то… Допуск имеет, но не все ему следует наблюдать, по моему мнению. И потому картинка с рябиновой рощей сменяется на следующую. Опять школа, чего и следовало ожидать. И опять танцульки. Запретить, что ли, проводить в школах дискотеки? Форменные ночные клубы получаются. Для малолеток. Учителям дешевый авторитет, а нам головная боль – это нечестное деление. Мы это исправим.
Эдик сверкает массивными очками, оглядывая мониторы, и хозяйски садится на аварийный пульт – и загораживает обзор у Золотых ворот. Я его вежливо удвигаю. Шел бы он отсюда… да ведь не уйдет. Если пришел – значит, ему нужен я. Опять станет пытать нескромными вопросами? Он это любит…
– Почему на дежурстве-то? – вопрошает Эдик, а сам пялится на монитор с сиреневыми ракопауками, соображает, похоже, почему это у дежурных объекты слежения разные, и лишь Золотые ворота – у всех. Пусть копает, ответ такой фантастический, что даже если узнает, все равно не поверит.
– …У вас же завтра судьбоносная игра… отдых положен? – машинально заканчивает он, уставясь на мониторы реального времени. – Эк он… и она тоже… А что, вы и такое под контролем держите?
Я листаю картинку.
– Программа фильтрует звуки агрессии, – поясняю я, как будто оправдываюсь. – Тесты проходит безошибочно, но в практике… индивидуальные особенности речи смещают границы типичного, и оттого возможны некорректные трактовки. Что и случается иногда… вот как сейчас. Ничего страшного. От командиров такие сведения… не распространяются.
Сами виноваты, что засветились. Я их знаю. Они, конечно, муж и жена, но не друг другу. Такими делами не в виноградной беседке надо заниматься, а дома.
– И все же – что не отдыхаете?
– Иван Алексеевич сказал, – бормочу я, просматривая вечерние коридоры, – что нет у нас спортивной кондиции, так что беречь нечего… оп! Это кто ж такой, в картотеку его, в семейные самодуры… Ну, а раз беречь нечего, то можно работать. Вот.
Эдик вместе со мной понаблюдал за попыткой малолеток вскрыть коммуникационный люк. И где они взяли карточку доступа, интересно? Только люк не карточкой открывается, зря пыхтят.
– Володя, серьезно и лично: вы считаете, что победите? Или хотя бы сыграете?
– Мы думаем… а, вот откуда масло на пандусах! Они, поганцы, катаются по нему! Если с самого верха – это какая скорость внизу на выходе? Убить могут, если головой, убиться тоже, естественно… хотя это бы нас не взволновало… Дать бы пинка, такого, чтоб снизу вверх с такой же скоростью!
Я перебросил картинку дежурной смене по блоку, пусть разбираются с экстремалами сами, и попытался вспомнить, о чем начал говорить. Ах да, волейбол.
– Мы думаем, что против команды Рудника мы не сможем ничего. И так, наверно, думают все?
– Все думают, что с площадки вас понесут! – хохотнул Эдик. – Но вы молодцы! Блестящий рекламный ход! Город гудит! Молодежь в экстазе! Все жаждут посмотреть, как всемогущих, ненавистных командиров будут запинывать, унижать и размазывать по площадке! И если вы победите, то станете безоговорочно мифическими героями! Только это бредятина, насчет победы. Вы выйдете, опозоритесь, и плевать на вас потом не станет только ленивый. Но вы молодцы, молодцы! Хотя и самоубийцы.
Если кто и молодец, так это как раз Эдик. Это его трудами весь Город в ажиотажной лихорадке. Умеет подать материал, профессионал!
– Я поднимаю интригу до недопустимого предела, – признался вдруг Эдик. – Если вы проиграете… я вам тогда не завидую. Это будет вам крест на надгробие. Только я такой вот дурак, что верю в победу командиров. Вот такие дела. Вы только выиграйте, ладно?