С образом неустрашимого воина, одерживающего победу, в мифологии соотносится понятие нравственности: не в смысле следования нормам общепринятого закона, а как соблюдение принципа честности перед самим собой и принятия личной ответственности за свои шаги. Эго отражает обожествление идеальных качеств людей. Человеческие черты воплотились в таких божествах, как римский Виртус ("мужество") или авестийский Арштат — олицетворение честности и прямоты в мыслях, словах и делах. Арштат мыслится основной добродетелью сословия свободных людей, и следование его принципу правды обеспечивает славу, счастье и царственное достоинство фарна. Сам фарн персонифицируется в образе бога войны и победы Веретрагны ("сокрушителя вражды"), предстающего в виде ветра, коня, вепря, быка, барана, козла, сокола и прекрасного воина, дарующего Заратуштре крепость рук и остроту зрения. Его имя родственно эпитету Индры Вритрахан ("победитель врага-Вритры"), а также его сопоставляют со славянским богом огня соколом-Рарогом, изображаемым в виде огненного вихря.
Подобно истории Геркулеса, с победой над необузданными силами природы и торжеством нравственности был связан путь индейского героя-вождя Гсшяваты и его учителя и пророка Деганавиды, выступавших против междуусобиц и основавших лигу пятидесяти племён. Воплощением этих диких сил стихии явился чудовищный Атотархо ("тот, чей дом преграждает тропу") с телом, скрученным в семь узлов зла, и змеями в волосах. Гайявата и Деганавида очистили разум Атотархо и направили его на добро, после чего тот стал одним из вождей в совете ирокезских племён. Шумерский герой Гильгамеш также противопоставляется своему не знающему цивилизации двойнику Энкиду с телом, покрытым шерстью, который живёт в степи и защищает диких зверей от охотников. Гильгамеш преображает Энкиду и делает его своим другом. Он отвергает и необузданную страсть Иштар.
В марсианских образах героев, кроме воинских достоинств, подчеркивается их противостояние существующему укладу жизни и выход за его рамки: так, имя монгольского богатыря Джангара, сражающегося с демоническими силами за пределами земли и подчиняющего себе сорок ханов всех четырёх сторон света, значит "сирота, одинокий", Такое происхождение делает героя свободным от всех ограничений, — подобно тому, как само слово "свобода" родственно словам "свой", "особенный", "обособленный" (того же корня "особа"); одиночество и индивидуальная обособленность героя указывает на его независимость. Одиноким зверем-богатырём без отца и матери называют германского героя Сигурда, имя которого происходит от слияния слов "защита" и "победа", понимающего речи птиц и зверей и убившего дракона Фафнира. Отец Гильгамеша в эпосе тоже неизвестен — что с рождения отделяет этих героев от людей и одновременно смыкает с образами первопредков, тоже одиноких на пустой земле.
Неслучайность таких образов подтверждает легенда про известнейшего царя Аккада и Шумера Саргона: она описывает его как незаконного отпрыска безбрачной жрицы и приемного сына водоноса, милостью богини Иштар прямо из садовников попавшего в цари. Эта легенда записана на множестве клинописных таблиц. В официальном образе правителя, носившего титул "царь всех царей", подчеркивается его безродное происхождение (хотя в нем могут быть замешаны и боги) и низкое положение! Саргон — человек без прошлого, однако это лишь заставляет обратить внимание на его достоинства вождя, способного изменить существующий порядок вещей. И действительно, простоту и демократизм его легендарного облика подтверждают реальные факты: в бою он не отличался от своих воинов, но при этом успел совершить много преобразований во всех областях жизни. Он построил новую столицу, упразднил отжившие порядки, дал власть людям, выдвинувшимся "снизу", и объединил отдельные общины ради создания единой системы орошения страны. При его правлении в искусстве и литературе наметился разрыв с религиозными условностями прошлого и интерес к индивидуальной героической личности.
И это очень характерный исторический пример победы Марса над Юпитером, особенно если вспомнить, что царь богов олицетворяет дождь. Магия традиций (например, вызов дождя) оказывается не нужна там, где человек берет дело в свои руки и объединяет других людей с целью общего блага. Исторически, смену консервативного царя новым подтверждает и то, что для народа сильная власть одного военного вождя (Марс) казалась предпочтительней произвола многочисленной знати (солнечный архетип, дополняющий Юпитера-царя и воюющий с ним). И в мифах божественное происхождение героев-воителей начинает мыслиться вторичным украшением их вполне человеческих намерений и способностей. Поэтому и в образах Геракла или Гильгамеша близнечный миф, повествующий об их божественном отце, отходит на второй план.