Архетипический подход является хорошим инструментом символической интерпретации, но, пожалуй, не это в нём самое интересное. Как мы видели на примере Библии, он позволяет ясно увидеть особенности разных мифологических традиций и указать на те черты, которые являются характерными для национального сознания отдельных народов в общей системе развития человеческой мысли. Часто астрологи все древние культуры (и Египет, и Индию, и Китай, и Тибет) соотносят со знаком Козерога: просто мысля их человеческим прошлым. Но для понимания их значения в культуре это малопродуктивный подход, хотя он и имеет свои основания.
Имея критерий понимания национальных акцентов и отклонений от общего эволюционного пути, мы можем основываться на выявленных особенностях мифов при анализе астрологической характеристики стран. Это даёт возможность обозначить их историческую роль и реконструировать психологические особенности даже тех древних народов, которые уже исчезли с лица Земли, став субстратом, который сформировал характер современных наций.
Например, в шумерской мифологии всё мифологическое действо разворачивается вокруг таблиц судеб ме, что и позволяет считать вершиной этого народа исторический этап развития родовой организации, когда миром правил закон судьбы. Материально обустроив свою пустынную территорию и явив миру сознание "золотого века", шумеры исчезли в месопотамской цивилизации, исполнив сатурнианскую роль родоначальников идеологического государства Вавилона, выдвинувшего на главные роли Мардука-Юпитера. Пафос его роли, отражающей стрельцовский архетип, — победа над хаосом и установление порядка, который не казался изначально данным и незыблемым на земле, где бушевали ветра стихий. Непредсказуемая природа Месопотамии побудила людей пристально изучать небесные предзнаменования — и государственной религией Шумера стала астрология.
Отражая характер самого мировоззренческого знака Зодиака, шумеры принимали судьбу, как волю богов — живущих в человеческих городах, и столь же физически пребывающих в духовных высотах неба. И хотя их мифология осталась на политеистической стадии и не выдвинула образа единого бога, мы были бы не правы, сочтя ее в чем-то отсталой. Внутреннее понятие о боге и его связь с личностью человека, выразительные лица людей и богов и психологическая глубина молитвы отразилась в шумерском искусстве, для которого внешнее сходство было неважным по сравнению с динамикой движения души. Мы можем в этом усмотреть динамическую организацию мироздания Юпитера. В богах-планетах шумеры видели посредников, взаимодействующих с законами мироздания и управляющих их проявлениями в жизни. И может быть, именно шумеры впервые ощутили Бога так, как сегодня воспринимают его глубоко чувствующие и верующие люди. Они писали письма богам: в этом отражалось и их знание о свойствах природы, и практическое намерение; и поэзия, и мольба.
В ту эпоху еще не разрушилось естественно целостное восприятие мира и уже родилось его рационально-научное осмысление. Этим шумеры близки современности, которая сейчас вновь подходит к слиянию раздробленно-интеллектуального и ноосферически-единого взгляда на мир. Аспект создания новых идей мирового значения, нового мирового мифа на ближайшие 170 лет — соединение Урана с Нептуном — происшедшего недавно, что также сближает наше мировоззрение с мировосприятием древнего Шумера. Этот аспект во многом отражает характер Древнего Междуречья, идеология которого соединяла небесные предзнаменования стихийных катаклизмов с принятием воли судьбы.
Характерно, что именно от шумеров до нас дошла первая письменная фиксация мифов (подвиги Гильгамеша — серед. III-го тысячелетия до н. э). В Шумере не родилась ни одна мировая религия — но в нем родились астрология и наука, от вавилонян воспринятые греками. И научное знание, к которому люди испытывают сейчас почти религиозный пиетет, сегодня подтверждает сакральные истины мироустройства: словно шумеры и вправду владели таблицами судеб мира, на тысячелетия вперед указав предопределение будущего развития сознания.
В отличие от внутренней ориентации Шумера, египетское искусство обращало большое внимание на внешние черты богов и людей. В статике египетской цивилизации, которую не нарушали бури стихийных перемен и где всегда за восходом Сотис начинался плодородный разлив Нила, развилось представление о равновесии и симметрии земного и небесного, сопоставившего телесному человеку образ его духовного двойника (ка). Там впервые утвердилось львовское понятие человеческой индивидуальности: равенства всякого человека богу (Осирису) — и родилась идея воскрешения во плоти. Для обеспечения вечной жизни, кроме поминания души, представлялось важным тело, а также имя: чтобы дух, ушедший на небеса, мог себя узнать, вернувшись на землю, — и воскресить индивидуальный облик тела, души и имени. Недаром столь много значило для Изиды имя Ра: сила имени давала богине любви власть над солнечной энергией жизни. А перспектива вечной жизни, которую от египтян позаимствовало христианство: представление о будущем существовании не в потустороннем мире, а на цветущей земле — отражает архетип Венеры. Именно планета Венера столь уверенно ставит акцент на внешней жизни, ради реализации внутренних желаний и намерений человека.