Юнг пытался донести до своих слушателей идею архетипа через представление о кристаллической решетке, которая незримо присутствует в растворе до тех пор, пока под воздействием процесса нагревания или просто времени не примет видимой формы кристалла:
"Кристаллическая решётка предопределяет лишь стереометрическую структуру, но не конкретную форму индивидуального кристалла. Она может быть большой или маленькой, и бесконечно разнообразной из-за разного размера граней, а также состоять из нескольких кристаллов. Единственное, что остаётся постоянным — это лежащие в основе её геометрические пропорции. То же самое можно сказать об архетипе. В принципе, он может быть назван и имеет неизменяемое ядро смысла — но всегда только в принципе, никогда как конкретное явление". 67
Подобен этому гороскоп человека, описывающий структуру его души: его суть — геометрия расположения планет на эклиптике, пропорции, в которых ему даны качества тех или иных планет. Мы описываем его характер на основе традиционных знаний — но человек может проявить свои черты новым, ранее не встречавшимся способом, и эта возможность тоже входит в рамки его судьбы. Его личность — уникальная комбинация архетипов, каждый из которых настолько глубок, что имеет бесконечное множество проявлений. И всё же каждый из них таит в себе неизменную суть. Астрологические законы, отраженные в типичных сюжетах мифологии, раскрывают взаимодействие архетипов между собой, предопределяя сценарий разворачивания событий. Но как же описать архетипы, если они являют собой изначальное невыразимое единство?
МЕТОД АНАЛОГИЙ
Наука членит мир на части: так ребенок ломает игрушку, чтобы понять, как она устроена. Мы привыкли считать, что нет иного способа достоверного познания мира. Но астрология предлагает другой метод постижения вещей. Её основной метод — работа с аналогиями: сопоставление нескольких целостных явлений, каждое из которых помогает понять истину другого. Он позволяет описать разные грани предмета, не дробя его на части. Этот метод — самый первый, донаучный способ познания — долго был в забвении, однако мы вынуждены возвращаться к нему в тех сферах, где мы не можем эмпирически разложить предмет на составные компоненты (а это — к счастью! — именно так, если объектами исследования являются душа и культура. Юнгу познавать архетипы как составляющие души помогал его опыт психиатра, имеющего дело с дезинтеграцией личности, однако понятно, что в этой области невозможен обратный эксперимент).
Язык аналогий — древнейший из языков познания. Он предполагает опору на ассоциативное мышление, которое в истории развития сознания предшествует логическому. Логика, сама по себе, не строит связей: даже великим ученым их идеи приходят в голову, как правило, бессознателыю. Логика подтверждает или опровергает чистоту уже возникших у нас ассоциаций. И именно в этом роль науки: отделить объективные общечеловеческие аналогии от субъективных и случайных. По отношению к самому творчеству идей это служебная, вспомогательная роль, которая вообще свойственна интеллекту: неслучайно в мифах бог счета, письма и науки (Меркурий) играет лишь роль слуги богов. И характерно, что сейчас, испытывая дефицит идей и начиная осознавать свою скромную роль, сухой интеллект естественной науки сам обратился к аналогиям: появились ученые-параллелисты, которые изучают возможность приложения открытий, сделанных в одной отрасли науки, к другим, независимым, областям.
В гуманитарном знании метод аналогий используется ещё чаще: поскольку нередко это единственный способ, который оказывается применим для описания явлений культуры. Но основы сравнения при этом обычно выбираются подспудно и бессознательно, остаются субъективны и отражают лишь грань явления, но не саму его суть.
Чтобы аналогии были верными, они, во-первых, должны опираться на общечеловеческие универсалии (что предполагает обращение к человеку и его психологии: например, рассматривая какой-либо символ (форму, цвет, звучание, идею) в приложении к творчеству человека или культурному явлению, необходимо уделять внимание не только его роли в рамках какой-то одной культурной традиции, но и то, как наша психика его непосредственно воспринимает).
Во-вторых, аналогии должны рассматриваться в системе (скажем, не просто какому-то звучанию придается определенный смысл, а вся система звучаний проецируется на целостную систему значений, и наше сопоставление занимает в этой системе определенное место).