- Верно. Форменная зверюга: автоматическое перезаряжение, каждая бомба - по четыреста фунтов. Не знаешь, нам придется иметь с ней дело?
- Нет, Реджи. В Женеве договорились исключить все русские бомбометные системы, так же как и самонаводящуюся торпеду "533".
Уильямс вздохнул, выпил, покатал по дну стакана кубик льда:
- Это хорошо. У "Блэкфина" не было бы шансов увернуться от нее активное и пассивное самонаведение плюс провода... - Он пристукнул стаканом о стол и допил виски.
Брент последовал его примеру, удивляясь, куда это он так гонит:
- Гидролокатор и шестисотфунтовые глубинные бомбы с гидростатическими взрывателями - вот и все, Реджи, что нам грозит по Женевским соглашениям.
- И этого хватит: одна бомба в четырнадцати футах от нас - и все! Капут! - Он развел руками, подняв ладони кверху. Брент почувствовал, как побежали по спине мурашки, и сделал большой глоток. - Как ты считаешь, будут "иваны" соблюдать договоренности?
- По части выполнения обещаний они слабоваты. Но штука в том, что русские очень неохотно дают свои новейшие разработки кому бы то ни было. Обожглись во время "шестидневной войны", когда израильтянам достались сотни целехоньких танков, целые дивизионы ракет "земля - воздух" и системы управления огнем, которые русские поставили египтянам. Большая часть электроники прямиком пошла в Пентагон. Такой ошибки они решили впредь не повторять.
Он снова наполнил стаканы. Брент почувствовал, как плавно закружились стены комнаты. Тряхнул головой и сделал еще глоток. Наконец-то он смог выпить и расслабиться, сбросить напряжение, не отпускавшее его целую неделю. А Реджи Уильямс оказался отличным малым, и напрасно ему мерещилась какая-то враждебность с его стороны. Все смылось "Хейгом". Брент выпил еще, хотя понимал, что и так перебрал, и снова все поплыло перед глазами. Он резко поднялся, допил то, что оставалось в стакане, сказал:
- Устал чего-то... Брошу кости, - и, неверными шагами дойдя до кровати, рухнул на спину.
Уильямс продолжал пить и говорил без умолку, хотя язык у него уже заплетался.
- Надо будет нам с тобой как-нибудь сыграть...
- Сыграем, Реджи. Наберем две команды из экипажа "Блэкфина" и сыграем.
Уильямс одобрительно замычал, опрокинул стакан, но не удержал его в руке - тот со звоном покатился по столу, упал на пол и разбился. Негр тяжело поднялся, пошатываясь, дошел до кровати и повалился на нее.
- Слушай, ты как... насчет того, что ночуешь в одной комнате с черномазым, а?
Брент рассмеялся:
- Долго же ты крепился, старина.
- Хочешь сказать - это избитая тема?
- Еще бы.
- Тогда ответь, кто я, по-твоему, такой?
- Ты - старший помощник командира ПЛ "Блэкфин", мой непосредственный начальник и, как выясняется, порядочная зануда.
Уильямс фыркнул:
- Ага, учтем. Ну, а ты, Брент Росс, - самодовольная скотина и слишком много о себе понимаешь.
Брент, пребывавший от выпитого в необыкновенно умиротворенном и благодушном настроении и уже уплывавший в дремоту, нашел, что определение это очень забавно. Он расхохотался так, что затряслась кровать.
- Тебе, значит, смешно то, что я говорю?
- Ну чего ты привязался ко мне, Реджи? Видишь, человек выпил и отдыхает. Проспимся - выясним отношения.
- "Привязался"! Рассказать тебе, как привязываются по-настоящему - в том квартале Лос-Анджелеса, откуда я родом?
- Вряд ли я услышу что-нибудь новенькое. Но если тебе так неймется давай. Что с тобой делать?!
Уильямс, пропустив мимо ушей иронию, начал рассказывать. Брент слушал его с улыбкой, время от времени засыпал и даже довольно крепко, а потом вновь просыпался от звука его голоса.
- Я родился в Уоттсе - это юг Лос-Анджелеса...
- Знаю... - сонно ответил Брент. - Бывал я там.
- Да неужели? Отчаянный малый.
- Хотел осмотреть достопримечательности, вот и пошел. Никто меня не тронул.
- Вырос большой, потому и не тронули.
- Большим, конечно, легче.
Уильямс продолжал, обращаясь к растрескавшемуся потолку:
- Кто был мой отец - не знаю. А мать звали Латанья Уильямс, она никогда не была замужем...
Брент хотел было что-то сказать, но язык не ворочался во рту и губы отказывались выговаривать слова, все тело налилось приятной тяжестью, мышцы расслабились, и даже жесткий матрас показался упругим и ласкал его, словно нежная рука Дэйл. Он молча лежал и слушал.
Уильямс напряженным, запинающимся голосом рассказывал свою историю. Маленькая, тесная квартирка, жизнь на пособие, день и ночь орущий телевизор, вечная нехватка еды, заплаты на локтях и коленях... Старшие братья, Кларенс и Родни, подросли, бросили школу, связались с уличными хулиганами... Большие деньги, неизвестно откуда взявшиеся... Слезы матери, ее вечная тревога... Потом, когда Реджи исполнилось двенадцать, Кларенса убили - изрешетили пулями. "Поговаривали, что это из-за наркотиков: с кем-то не поделился".
Больше он ничего не знал. Наркотики - и все. Даже в приготовительных классах его сверстники говорили о героине, крэке, кокаине, а кое-кто и пробовал. В шестнадцать лет арестовали Родни - "по обвинению в сбыте наркотиков" - и увезли куда-то. Мать была в отчаянии. Все надежды она связывала теперь со своим младшим. Реджи к тринадцати годам вымахал на шесть футов, отлично учился, был многообещающим спортсменом.
Через год вернулся из колонии Родни, а еще через год - ему уже было восемнадцать - сел во "взрослую" тюрьму. "Расквитался за Кларенса", объяснил он убитой горем матери.
А у нее теперь был один свет в окошке - Реджи. Он сторонился дурных компаний, не водился с хулиганьем, не курил и не пил, не говоря уж о наркотиках, одну за другой завоевывал награды и был даже признан "Лучшим игроком года". Окончив школу, он выбрал Калифорнийский университет из-за его репутации и близости к дому.
Море. Он всегда любил его, но до тринадцати лет в глаза не видел, хотя жил в каких-то двадцати милях от побережья. Откуда же взялась эта тяга? Подействовали старые ленты Эррола Флинна, которые крутили по телевизору? Может быть. Широкое, бескрайнее, свободное, играющее яркими красками цветной пленки - море, где паренек из трущоб сможет дышать полной грудью и почувствовать себя человеком.
И вот появилась возможность плавать. Через полгода после получения диплома инженера-электрика он поступил на флот и получил первое офицерское звание... Служба, высокое жалованье, дом, который он купил матери в западной части Лос-Анджелеса - на Болдуин Хиллз.