Брент вдруг очнулся, выплыл из дремотного полузабытья... Что-то тут не сходилось... Минуту он раздумывал, поигрывая желваками на скулах, потом заговорил:
- Ты хотел получить море, свободу, простор, свежий воздух... - И захохотал так, что заныли брюшные мышцы: - И ты... ты пошел в подплав?! На "Блэкфин"? Ой, не могу!.. Ха-ха-ха! Реджи, ты меня уморишь! Морской свежести ему захотелось - а получил смесь дизельного масла, пота, а в погруженном состоянии еще и дерьмом из гальюна несет. Ну, ты даешь!
- Смешно тебе?
- Конечно, смешно!
- Ты - белый, тебе никогда этого не понять.
- Да брось ты!
- Дерьмо меня не пугает - думаешь, мало меня им поливали из-за того, что я - черный?
- Думаю мало. В тебе шесть футов росту, двести двадцать фунтов весу люди вежливы с теми, у кого такие габариты.
- Не шесть, а шесть и один, и не двести двадцать, а двести тридцать.
- Тем более. Так что не надо: ты сам распорядился своей жизнью.
Уильямс лег на бок и окинул Брента недобрым взглядом:
- Ладно. Когда-нибудь мы еще потолкуем, кто там чем распорядился.
- За мной дело не станет.
Брент знал, что чернокожий моряк собирался выяснить с ним отношения с первой минуты. Хмель и дремоту как рукой сняло: мышцы его напряглись, сердце забилось учащенно. Но Уильямс снова улегся на спину, закинул руки за голову.
Так они лежали и молчали, глядя в потолок, еще довольно долго. Сон не шел к ним.
8
Следующий день выдался тяжким. На лодке было не повернуться - все шестьдесят три члена экипажа и пять офицеров были на борту, привезли и устанавливали на надстройке новые автоматические пушки, монтировали оборудование, грузили продовольствие, километры проводов опутывали мидель: негде было приткнуться, чтобы обсудить создавшееся положение. А оно не радовало: каждому японцу выделили "дядьку"-американца, который и должен был ввести своего подопечного в курс дела и показать ему лодку. Ничего из этого не вышло: люди мешали друг другу, давились в тесноте центрального поста, где, помимо всего прочего, четверо инженеров пытались установить новые приборы и объяснить их действие. На посту погружения и всплытия дошло до драки, и тогда доведенный почти до отчаяния адмирал разбил новичков на две вахты: одну оставил на лодке, а вторую вместе с энсином Хассе и двумя старшинами отправил в бараки для теоретических занятий. Это немедленно дало эффект: стало просторно и дело сдвинулось с мертвой точки.
Реджиналд Уильямс, который с утра был сумрачен и угрюм и за завтраком в гостинице не проронил ни слова, придя на лодку, постепенно просветлел, вновь обрел свой деловито-властный стиль старшего помощника, а по отношению к Бренту вошел в роль всезнающего инструктора.
Он привел его в отсек, служивший одновременно и, радиорубкой, и шифрпостом. Двое старшин, колдовавших над какими-то приборами, вытянулись при их появлении.
- Вольно, - сказал им Уильямс. - Это лейтенант Росс, наш новый командир БЧ связи. Симпсон, введите-ка его в курс дела, покажите нашу новую машину.
- "Старшего помощника срочно на мостик!" - грянуло в эту минуту из динамика.
Уильямс, не договорив, метнулся к трапу.
- Шифровальщик, старшина первой статьи Дон Симпсон, - представился белокурый молодой человек с умным открытым лицом, которое не портил крутой подбородок.
Его напарник был смугл, коренаст, широкогруд и с такими длинными руками, что массивные ладони болтались где-то у самых колен. Лоб был низкий - не лоб, а узкая полоска кожи между косматыми черными волосами, падавшими сзади на воротник его робы, и густыми бровями, которые, казалось, жили своей собственной жизнью, шевелясь, как толстые черные гусеницы. Из-под тяжелых надбровий смотрели маленькие, глубоко посаженные глаза.
- Это Пит... виноват, Тони Ромеро, радист, - сказал Симпсон.
- Так Пит или Тони?
Ромеро улыбнулся:
- Пит - сокращенно от "питекантроп", сэр. - Он шутливо замахнулся на товарища. - Эта кличка прилипла ко мне еще в экипаже. Когда вконец достают, даю по шее.
Поглядев на его могучие плечи, Брент поверил, что это действие дает эффект.
- Но вообще-то, я уже привык, - широко улыбаясь, продолжал радист, - и вы можете так меня называть. Тем более что по боевому расписанию во время атаки мы в рубке рядом. Я еще и акустик, и моя ГАС стоит бок о бок с вашим КУТом. - И, заметив растерянность Брента, пояснил: - Компьютером управления торпедами.
- Ясно, Пит, - сказал Брент, удрученный своим невежеством. Показывайте дальше.
Ромеро, явно польщенный возможностью блеснуть познаниями, продолжал:
- Оборудования, работающего на крайне низкой частоте, у нас нет.
- Стало быть, при погружении мы становимся глухонемыми?
- Ну почему же, сэр?! Имеется дюжина BRT-1, радиогидроакустических буев.
Брент слышал о таких, но ни разу не видел. Лодка сбрасывала буи, оборудованные радиопередатчиком и магнитофоном, которые передавали сообщение не сразу, а через какое-то заданное время, позволяя лодке до начала сеанса связи покинуть опасную зону.
- Да? И сколько же времени они нам дают?
- От пятнадцати минут до часа.
Брент обвел прибор глазами:
- Он действует, только когда лодка в надводном положении.
- Именно так, сэр. Надо подвсплыть, чтобы принять или передать сообщение. Отличная штука, - он любовно похлопал прибор по боку. - ICS-2.
- Интегральная система связи. Я с этим знаком: на "Йонаге" стоит другая модель, ICS-11.
Радист кивнул:
- Она, конечно, не в пример мощнее и современнее, но и наша дело свое знает. Она маленькая, компактная - то, что нужно для подводной лодки. Осуществляет все виды связи: "корабль - корабль", "берег - корабль", "самолет - корабль".
Дон Симпсон переводил живые умные глаза с одного на другого, молча слушая их разговор и не вмешиваясь.
- Работает на очень низких, средних, высоких частотах? - осведомился Брент.
- А также на очень высоких и ультравысоких. Пока были спутники, брала сигналы даже от них.
- Ну и какой у нее диапазон частот?
- От десяти килогерц до тридцати мегагерц. Воспринимает голос, телетайп, телеграфный код...
- Черт побери! - восхитился Брент. - Какая разносторонняя одаренность! Не уступит одиннадцатой модели.