Бернштейн тоже резко поднялся:
- Да, сволочь! Я был в Освенциме! И выжил!
Брент сзади ухватил полковника за ворот комбинезона.
- Джентльмены, да что же это такое! - повторял британец. - Да придите же в себя, опомнитесь! Соглашения достичь нелегко, но отнюдь не невозможно...
Брент продолжал удерживать Бернштейна:
- Одну минуту, полковник, я вас прошу! Ответьте, - крикнул он арабам в наступившей тишине, - в этом случае вы очистите Марианские острова? Выведете свои войска из Индонезии? Снизите цены на нефть? Разрешите свободно торговать на Ближнем Востоке и во всей зоне Средиземноморья? Дадите свободный проход по Персидскому заливу всем судам?
- Вот! - сказал арабам Хэтсуэй. - Вот вам встречное предложение! Ответьте-ка! Это честно, это по правилам.
Однако это был глас вопиющего в пустыне.
Розенкранц громко расхохотался:
- Да ты опупел, малый?! Головку напекло? А бесплатный билетик в Диснейленд тебе не дать?
- Нехорошо так выражаться, сэр! - воздел руки британец. - Полагаю, такой тон на переговорах совершенно недопустим. Никуда не годится! Полагаю, вам следует держаться в рамках.
- И вам следует пойти куда подальше, - сказал ему Розенкранц, передразнивая его британский выговор.
- Балаган какой-то, - негромко сказал Бренту Уильямс. - Они требуют от нас невозможного, а сами на уступки не идут.
Розенкранц через стол взглянул на представителей "Йонаги" и крикнул Бренту:
- В отличную компанию ты попал! Жид, черножопый, макака да и сам ты полуяпошка!
Уильямс сорвался с места:
- Заткни глотку, сволочь!
Фудзивара тоже уже был на ногах.
- Сам заткнись, грязный ниггер! - крикнул Розенкранц. - Не твоего это ума дело! На переговоры он явился, видали? Лезь обратно на свою пальму!
Уильямс кинулся на него, но Брент успел перехватить моряка. Все вскочили, гремя стульями, и началась общая ожесточенная перебранка.
- Джентльмены, - тщетно вопил Хэтсуэй. - Призываю вас к порядку. Мы должны договориться о мире!
- О мире? - взвился Розенкранц. - Сначала уберите отсюда этого ублюдка! Я с черножопыми вообще не разговариваю!
Брент уже не мог удерживать Уильямса, которого Фудзивара схватил за другую руку.
- Реджи, не надо! - крикнул он. - Брось! Я обещал адмиралу Фудзите, что не будет никаких эксцессов!
- Не знаю я, кому ты что обещал, и Фудзиту твоего в глаза не видел! - с этими словами Уильямс вырвался и бросился на летчика.
Хэтсуэй надавил на кнопку звонка. Розенкранц, нырком уйдя от удара Уильямса, встретил его прямым по корпусу, а Ватц одновременно набросился на него сзади.
- Ну ладно, делать нечего, - и с этими словами Брент ударил немца в правую скулу, отбросив его в сторону.
Арабы уже успели вскочить и тоже кинулись в драку, норовя зайти в тыл к морякам. Бернштейн и Фудзивара с грохотом и звоном перевернули стол вместе с графином и десятком стаканов, перегородив арабам путь.
- Банзай! Банзай! - услышал Брент крик старшины и свистящее гудение его кожаного жгута, тут же заглушенное криками боли.
- Банзай! - подхватил Брент.
Розенкранц и Уильямс обменивались ударами. Ватц, налетев на Брента сзади, оттолкнул его и ударил в голову. Разноцветные огни замелькали у него перед глазами, во рту стало солоно, по спинному хребту словно прошел разряд тока. Но он устоял на ногах и, развернувшись, провел серию, разбив Ватцу нос, выбив зубы и до крови рассадив себе костяшки пальцев. "Зебра" рухнул как подкошенный.
В эту минуту свалился и Уильямс: араб в бурнусе оглушил его сзади тяжелой ножкой сломанного стула. Розенкранц, схватив за горлышко разбитый графин, занес над ним это зубчатое стеклянное лезвие:
- Сейчас, тварь черномазая, я тебе красоту наведу! - зарычал он.
Брент успел перехватить его руку и выкрутить ее назад. Розенкранц, вскрикнув от боли, выронил графин, вывернулся и ударил противника в грудь. Бренту казалось, что в него вонзился раскаленный нож, и он на миг задохнулся. Он пошатнулся, однако справился с дыханием и дважды ударил Кеннета левой рукой в челюсть, а потом нанес апперкот правой с такой силой, что у него что-то хрустнуло в плече, и с уже рассеченных костяшек пальцев еще сильнее закапала кровь. Глаза Розенкранца остекленели, он зашатался.
- Банзай! Банзай! - в один голос крикнули Брент и Фудзивара.
В эту минуту в зал заседаний ворвалась целая толпа охранников с дубинками, растащивших участников переговоров - окровавленных, задыхающихся, но продолжающих выкрикивать брань и угрозы.
- Немедленно очистить помещение! - крикнул старший. - Иначе все будут арестованы! Вон! Все вон отсюда!
Хэтсуэй собирал по столу кусочки разбитого пенсне и приговаривал:
- Нет, джентльмены, благодарю вас, больше я в посредники не пойду, хоть озолотите.
Брент помог Уильямсу подняться и, поддерживая за плечи, повел к дверям, куда угрюмо потянулись и другие.
- Погоди, погоди, наше дело не кончено, - шипел сквозь зубы Розенкранц. Метнув на Брента искаженный ненавистью взгляд, он выкрикнул ему в лицо: Я тебе вколочу твой "банзай" в задний проход, понял?
- Я убью тебя, - спокойно отвечал тот. - Ни в какой Ливии не спрячешься.
- Приезжай, приезжай, подпевала японская, визу я тебе выхлопочу! ухмыльнулся летчик.
- Верное решение, джентльмены, единственно правильное. Рвите друг друга на части. Улю-лю! - со смехом заверещал британец, точно науськивал собак на лисьей травле.
Брент, в окружении охранников выходя в холл, услышал, как Уильямс, которого он вел под руку, вдруг, сказал:
- Я ошибся.
- Насчет чего?
- Насчет того, что ты слишком много о себе понимаешь. Пожалуй, ты себя недооцениваешь.
Адмирал Аллен мрачно слушал доклад о "переговорах".
- С самого начала стало ясно, сэр, что они не пойдут ни на какие уступки, - сказал Уильямс.
- А Розенкранц намеренно сорвал встречу, - добавил Брент.
- Они явно зашевелились: блокируются, втягивают в коалицию новых членов и готовят свой кровавый джихад, - сказал Бернштейн.
- Что-то во всем этом было странное: словно арабы пришли на переговоры с явным намерением сорвать их. Действовали как по сценарию, - добавил Брент. - Он задумчиво провел пальцами по виску. - И вот что еще любопытно: иракцев там не было.