Этот полет проходил трудно. На всем его протяжении, к цели и обратно, мы подвергались непрестанным
атакам фашистских истребителей.
Общий вид смешанной группы, ведущей бой с истребителями противника, выглядел необычно. На
высоте от 500 до 1600 метров находились И-15 бис. Вокруг по восходящей спирали ходили И-16, еще по
большему радиусу — ЛАГГ и МИГ-3. Выше всей этой группы кружила восьмерка «мессеров» и
выжидала отрыва от группы одиночных самолетов, которых немедленно атаковывала.
В таком виде полк пришел на свой аэродром. Горючее на исходе. Прикрывая друг друга, самолеты
произвели посадку, но при этом был сбит заместитель командира эскадрильи Васильев.
Васильева я знал мало. Он только что прибыл в полк и сразу попал в эту карусель.
Через час наступили сумерки. Все пошли на ужин. А спустя полчаса раздалась команда: «Боевая
тревога!»
Люди выскочили из землянок и кинулись на аэродром. И тут мы увидели врага. В каких-нибудь полутора
километрах, на склоне горы показались две автомашины с фашистскими автоматчиками и три легких
танка. Танки вели настильный огонь по аэродрому.
Поступил приказ: «Летчикам немедленно перелететь в Керчь, техническому составу добираться в пешем
[34] строю». Механики с помощью амортизаторов спешно стали запускать моторы. Самолеты один за
другим, прямо из капониров, взлетали, набирали высоту и брали курс на запасной аэродром.
Взлетел и Михаил Лебедев. Он с ходу атаковал врага и, пока не израсходовал весь боекомплект, не
отошел от аэродрома. Ему удалось подбить один танк.
В Керчи садились уже впотьмах. Но все обошлось благополучно. Прилетели Кудленко, Пленкин, Волченков, Гроховецкий, Головин и другие.
К утру прибыли автомашины с техническим имуществом, пришли и механики, прошагав пешком за ночь
более 60 километров. Мы стали устраиваться на новом месте. Но в середине дня нам приказали
перелететь на Таманский полуостров. Оказалось, враг прорвал фронт и наступал. В течение недели
войска Крымского фронта вели оборонительные, сдерживающие бои. Они медленно отступали к проливу, но сдержать натиск противника не могли. 14 мая фашисты вошли в Керчь.
Все эти дни мы прикрывали эвакуацию наших наземных войск через Керченский пролив. Вражеские
самолеты висели в воздухе. Приходилось отбиваться. В одном из боев погиб Тараканов.
* * *
В тяжелых условиях первых месяцев войны со всей полнотой раскрылись высокие моральные качества и
пламенный патриотизм советского человека, которые так поражали весь мир. Летчики смело вступали в
бой с превосходящими вражескими силами, в ожесточенных схватках наносили им серьезные потери и
часто побеждали. Даже враги вынуждены были признать исключительный героизм советских воинов.
Величием духа, самоотверженностью, беззаветной любовью к родной земле, бесстрашием,
непримиримостью к идеологии фашизма советские люди прославили себя на весь мир. [35]
Глава III. Над родными просторами
Земляночный городок
Вскоре был получен приказ — отправиться железнодорожным эшелоном в один из районов Поволжья
для доукомплектования и получения новой материальной части. Спустя неделю мы прибыли на место.
Здесь, на полевом аэродроме, размещался 83-й запасной авиационный полк. Жилые дома отсутствовали.
Вместо них имелись землянки. Нашему полку выделили одну из них. Она была настолько большой, что в
ней разместился весь летный и технический состав.
Земляночный городок жил напряженной жизнью. Здесь одновременно переучивалось несколько полков.
Тесно было и на земле, и в воздухе. Пока одни изучали устройство истребителя ЯК-1, другие летали.
Время было расписано по минутам.
Вечерами после утомительного сидения в классах за изучением материальной части самолета летчики
танцевали под баян на «пятачке» — утрамбованной площадке. Слышались шутки, смех, анекдоты.
Летчики отдыхали. Ночью в степном городке все замирало, а с рассветом вновь начинались полеты, занятия в классе.
Летный состав полка с большим желанием изучал материальную часть самолета ЯК-1, осваивал полеты.
В первых же вылетах мы убедились в высоких летно-тактических качествах этой машины, не
уступающих истребителям фашистов. Это был скоростной, маневренный, хорошо вооруженный
истребитель.
На борту имелись приемно-передающая радиостанция, два крупнокалиберных пулемета, 20-мм пушка, убирающиеся шасси и скорость — 572 км в час.
Не меньше нас радовались этому инженеры и техники. [36] Шутка ли, запуск мотора осуществлялся
сжатым воздухом, бензиновые и масляные баки покрыты 8-мм слоем губки «Аназон», а сверху еще
гладкая, прочная масло-бензиностойкая резина. Протектор имел назначение — удерживать бензин в баке
при попадании в него пуль и мелких осколков.
И от сознания того, что мы получаем на вооружение такой прекрасный самолет, у всех было хорошее
настроение.
— Теперь-то мы повоюем, господа фашисты, — восторгался командир третьей эскадрильи старший
лейтенант А. Самохвалов. — Узнаете, почем фунт лиха!
ЯК-1 ни в какое сравнение не шел с И-15 бис, на котором нам пришлось драться с гитлеровцами на
Крымском фронте.
Опыт боевых действий подсказывал, что тот летчик смел в бою, кто отлично владеет техникой
пилотирования, уверен в самолете, метко стреляет. У такого летчика высокий боевой порыв. Идя в бой, он уверен в своем превосходстве над врагом и одерживает победу.
Такими летчиками были у нас командиры эскадрилий, их заместители, командиры звеньев — бывшие
инструктора авиационных школ. Они обладали всеми этими качествами, прошли через горнило первых
суровых воздушных сражений с врагом. И теперь им предстояло привить эти качества молодым летчикам
полка.
Тренировочные полеты проходили интенсивно. Мы отрабатывали воздушные бои на вертикалях,
маневрирование в боевых порядках эскадрильи и полка. Обучали технике выполнения одновременных
разворотов на 90° и 180°, взлету и посадке в составе эскадрильи. Большое внимание при этом уделялось
слетанности, выработке чувства локтя, когда летчики понимают друг друга с полуслова.
Эту очень большую и очень нужную работу в основном проводили старшие лейтенанты М. Волченков, А. Самохвалов, Г. Кудленко. Много пришлось заниматься и мне со своими пилотами.
Такое внимание обучению молодых летчиков мы уделяли неспроста. На фронте приходилось не раз
видеть, как авиационные полки в первых же боях несли большие потери только потому, что молодежь
была плохо обучена. Мы не хотели повторять ошибок других. [37]
Забегая вперед, скажу, что по этой же причине позже не спешили выпускать молодежь и на боевые
задания. Многие выражали недовольство. Особенно мне запомнился сержант Адиль Кулиев. Этот летчик
прибыл в полк после окончания училища. Небольшой ростом, смуглый до черноты, живой по натуре, он
не мог понять, почему летают «старики», а их не пускают сражаться с фашистами.
— Я стал летчиком для того, чтобы сражаться с врагами нашей Родины, — горячился он. — А вы
держите нас здесь, на земле.
Приходилось разъяснять этим молодым, безусловно храбрым, но пока совершенно неопытным летчикам, что в воздух поднимаются, чтобы бить врага, а не для того, чтобы быть битым.
В один из дней на полевой аэродром, где в конце 1942 года базировался наш 653-й полк, приехал
начальник политотдела 274-й истребительной авиадивизии полковник Волков. Когда полковник оказался
на стоянке эскадрильи, Адиль Кулиев не выдержал и обратился к нему с тем же вопросом.
— Придет и ваше время, товарищ сержант, — спокойно ответил Волков. — А пока учитесь, перенимайте
опыт командиров. Это очень пригодится в бою.
Полковник Волков считался опытным политработником. Он понимал настроение молодых летчиков. Но