он прекрасно знал и то, к чему приводит поспешность в боевой подготовке. Волков не раз бывал
свидетелем гибели таких вот парней лишь потому, что фашистские летчики оказывались опытнее.
В первых боях мы стремились прикрывать молодых летчиков, личным примером показывали, как надо
вести воздушный бой. По собственному опыту знаю, как это важно. Летчик, одержавший первую победу, почти сразу становился зрелым бойцом. У него появлялась вера в свои силы, он свободно чувствовал
себя в воздухе, лучше видел поле боя (а это очень важно), уверенно пилотировал самолет. И, наоборот, если в первом же бою летчик терпел поражение, то не всякий после этого находил в себе моральные
силы для последующего становления. Такой летчик в воздухе обычно думал уже не о том, чтобы
выискивать и бить врага, а о том, как бы самому не попасть под удар. [38]
Все это мы учитывали в работе с молодыми пилотами. Терпеливо учили их, передавали свой опыт. И это
окупилось потом сторицей. Уже на Калининском фронте, куда мы прибыли после переучивания, многие
из них дрались умело, мужественно, а Г. Гуськов, А. Попов, А. Кулиев в последующем удостоились даже
звания Героя Советского Союза.
Один из серьезных недостатков переучивания в запасном полку состоял в том, что учебный процесс был
недостаточно приближен к реальной боевой обстановке. В книге А. Яковлева «Цель жизни» сообщается, что еще до начала войны Советский Союз закупил у Германии около десяти истребителей МЕ-109. Каким
огромным подспорьем в учебе оказалось бы знакомство наших летчиков с этим самолетом, его летно-
тактическими данными, сильными и слабыми сторонами! Но запасной полк (а этот полк представлял
собой большой учебный центр, здесь одновременно переучивалось по нескольку авиационных частей) не
имел ни одной машины. И это отрицательно сказывалось на подготовке летчиков. Уже на фронте, в
воздушных боях, им приходилось познавать боевую технику врага. Не для каждого такое знакомство
заканчивалось благополучно.
Большую работу среди летного и технического состава проводила в период переучивания полковая
партийная организация. По вечерам устраивались встречи опытных летчиков, участников боев в Крыму с
молодыми пилотами. Они рассказывали о поучительных эпизодах из своей боевой практики, о полетах в
зоне сильного зенитного огня. Особое внимание обращали на слетанность пары, взаимовыручку в бою.
Для пропаганды передового опыта широко использовались также партийные и комсомольские собрания.
Они сыграли свою положительную роль.
Вместе с тем партийная организация предъявляла повышенный спрос к тем, кто проявлял недостаточное
усердие в изучении нового самолета.
Мне запомнилось полковое партийное собрание, которое состоялось 24 августа 1942 года. Оно было
посвящено переучиванию летного состава. Доклад по этому вопросу сделал политрук Тронько.
Выступившие А. Головин, Яковлев, С. Пленкин, Б. Крылов говорили о том, [39] как улучшить учебный
процесс, повысить качество обучения. Инженер второй эскадрильи старший техник-лейтенант В. Маслов
предложил развернуть соревнование между эскадрильями за отличное освоение материальной части
самолета ЯК-1.
На собрании подвергся критике летчик Придатко за плохое отношение к классным занятиям.
— Товарищ Придатко не ведет конспекты, на занятиях невнимателен, — говорил коммунист В. Маслов.
— Разве может так относиться к боевой учебе член партии? Ведь мы готовимся к боям.
Придатко сначала пытался отшутиться.
— Подумаешь, конспекты. Да завтра в полном порядке будут.
Но В. Маслова поддержали другие коммунисты, предложили разобрать поведение Придатко на бюро. И
летчик сразу стал серьезным. Кому охота иметь партийное взыскание!
Собрание постановило: к 27 августа организовать соревнование между эскадрильями; поручить
партбюро обсудить на своем заседании поведение коммуниста Придатко.
Усилия командования полка увенчались успехом. Все летчики хорошо изучили истребитель ЯК-1, овладели его боевым применением.
Переучивание закончено. Впереди нас ждали новые бои с фашистскими захватчиками.
И снова в бой
В первой половине октября 1942 года наш полк прибыл на Калининский фронт и вошел в состав 274-й
истребительной авиационной дивизии. Полк базировался на полевом аэродроме около Старой Торопы.
В результате разгрома войск фашистской Германии под Москвой противник был отброшен на запад.
Войска Калининского фронта нанесли по врагу мощный удар, в результате которого фашистов изгнали из
городов Калинин, Осташков, Селижарово, Андреаполь, Торопец, Старая Торопа. Наши части вплотную
подошли к городам Холм, Великие Луки, Невель, Вележ, Белый.
Гитлеровцы старались удержать за собой плацдарм [40] в треугольнике Ново-Сокольники — Великие
Луки — Невель. Фашистское командование понимало, что потеря этого плацдарма создала бы
угрожающее положение группе их войск, находившейся в районе Ржев — Сычевка — Белый.
Одновременно враг готовился с этого рубежа при содействии войск сычевско-ржевской группировки
нанести удар по нашим войскам в направлении г. Калинин, как одному из кратчайших путей к Москве.
Плацдарм постоянно укреплялся. Гитлеровцы создали мощные инженерно-фортификационные
сооружения на восточных подступах к Великим Лукам.
На этом направлении были сосредоточены хорошо обученные и полностью укомплектованные
фашистские войска, имевшие достаточное количество танков, минометов, артиллерии. Боевые порядки
войск, районы их сосредоточения, переправы и коммуникации прикрывались большим количеством
зенитных средств. Враг имел также достаточное количество бомбардировочной и истребительной
авиации и фактически господствовал в воздухе.
Октябрь и ноябрь были для нас периодом временных неудач. Мы имели дело с обученными,
обстрелянными вражескими летчиками. Применяя новые тактические приемы, фашисты связывали нас
боями, распыляли силы и наносили чувствительные удары. Наши летчики вели в основном
оборонительные бои в горизонтальной плоскости и лишь в отдельных случаях сами нападали, брали
инициативу боя в свои руки и уничтожали врага.
Объяснялось это рядом причин, в первую очередь, недостаточной боевой закалкой летчиков. Полк имел
много молодых, необстрелянных пилотов. Они не умели держаться в группе, даже в боевых порядках
звена. Отсутствовала взаимная поддержка в бою. Вторая причина состояла в малой численности
патрулирующих групп. Вылетали, как правило, звеном. В-третьих, вышестоящее командование
сковывало инициативу командиров в воздухе, предписывая строго держаться указанного эшелона
патрулирования. Этим оно ставило нас в невыгодное положение относительно противника.
Но вскоре фашистские самолеты все чаще стали гореть от огня истребителей полка. Если раньше
бомбардировщики летали без прикрытия, почти безнаказанно [41] бомбили дороги, переправы, то теперь
«юнкерсы» стали ходить в сопровождении истребителей МЕ-109 и появившегося на этом участке фронта
нового типа ФВ-190, обычно группами по четыре-шесть самолетов. К концу ноября число истребителей
прикрытия увеличилось до 10—12 самолетов, а в январе доходило до 18.
В первых же воздушных боях мы убедились в хороших летно-технических качествах самолета ЯК-1. Он
был на равных с МЕ-109. Правда, несколько уступал в вертикальной скорости.
... В один из ноябрьских дней группа наших самолетов патрулировала в заданном районе. В стороне, почти на одной высоте, Г. Кудленко заметил четыре МЕ-109. Приказав А. Головину продолжать
прикрытие наземных войск, сам вместе с младшим лейтенантом А. Жуковым пошел на сближение с
гитлеровцами.
Наша пара успела набрать высоту и начала атаку, вклинившись в строй «мессеров». Вплотную