25-го августа красные лихо подошли к Белой Церкви - с фронта им дали по зубам запорожцы, и на “большевистские обозы налетел ураганом со своими повстанцами атаман Зеленый. Там было чем поживиться. Красных разбили вдребезги. В руки Зеленого досталась значительная войсковая добыча: бронепоезда, пушки, пулеметы и другое. Атаман Зеленый получил свою часть с войсковой добычи, сердечно попрощался с запорожцами и дальше пошел на Канев”.
57
VI
Почему на Канев, а не на Триполье? Потому что с юга надвигался новый враг – до зубов вооруженная Добровольческая армия. Петлюра, который заигрывал с Антантой в надежде договориться с нею, не решался биться с ее протеже. Через такую политику, которая граничила с предательством, Деникин захватил почти все Левобережье, и перешел на правый берег Днепра. А Главный атаман предложил с философским спокойствием смотреть, как белые москали уничтожают Украину. Слабый человек всегда полагается на переговоры. Не был исключением и Петлюра. Вместо призыва назад к восстанию против белогвардейцев, он надеялся на переговоры. Но с кем? С сильными мира сего – Антантою, которая уже свою ставку сделала – на Добровольческую армию во главе с монархистом Антоном Деникиным. Неужели Петлюра не понимал, что хозяева мира могут вести переговоры с ним только при условии капитуляции?!
Антон Кравс, который управлял украинским войском, которое шло на Киев, спросил у Петлюры, биться ли с деникинцами, когда войска войдут с ним в контакт. Ответ пришел 23-го августа. Указ был таков: “На случай встречи с частями армии Деникина следует... придерживаться следующих норм. Первое. Следует, безусловно, не связываться с вражьей акцией. Другое, предлагать войскам Деникина, чтобы они не захватывали эту местность, которая уже в наших руках, или должны не захватить. Третье. Предлагать им освободить район нашего похода, чтобы не останавливать наше движение”.
“Следует, безусловно, не связываться с вражьей акцией”, - так штаб Петлюры приказывал относиться к российским оккупантам в конце августа 1919-го года, когда народ уже поднялся на борьбу с ними. Петлюра дал Кравсу и такое “мудрое” пожелание: “Держитесь на своих позициях, но не стреляйте”.
Жалостное наставление!
Что говорить, “деликатность” Главного атамана могла привести только к катастрофе.
Такой был вождь!
Встречи с добровольцами долго ждать не пришлось – того же 25-го августа к Белой Церкви подошла еще и 2-ая Терская пластунская бригада. Запорожцы, как обычно, рвались в бой, но приказа биться не было. Более того, подошел приказ оставить город.
27-го августа, запорожцы, следуя мудрому распоряжению, исполнили его, и без боя оставили Белую Церковь заклятым врагам Украины.
Деникинцы празднично вступили в город. Но не согласился с Петлюрой и атаман Зеленый – самоубийственные приказы он не исполнял. Трипольский вождь не пошел на север следом за друзьями-запорожцами, а занял демаркационную зону между теркцами и галицкими стрельцами Кравса и начал готовиться к войне с новым врагом.
Бои начались 29-го августа.
Отряд Зеленого отошел на 6 километров севернее от Белой Церкви и занял демаркационную линию между частями Деникина и галицкими корпусами армии Директории от Белой Церкви до Днепра. 29-го августа командование петлюровской армии приказало Зеленому (который формально не подчинялся этому командованию)
58
переправиться на левый берег Днепра у Дарницы и перекрыть путь белым на Киев. Однако Зеленый опоздал с исполнением этого приказа, и 1-ая гвардейская бригада белых прорвалась в Киев. Часть зеленых приняла участие в штурме Киева 30-го августа, наступая вместе с Запорожским корпусом, и 30-го августа Киев был взят войсками Петлюры, но уже через сутки городом овладели белогвардейцы. Зеленый и его бойцы отошли в свой Трипольский район, пытаясь не допустить туда белых.
Тем временем Петлюра продолжал мечтать о мире с деникинцами. Представлял, как Антанта попросит его на переговоры и предложит помощь в строительстве Украинской державы, про которую те и слышать не желали.
Петлюра не раз предлагал Деникину начать переговоры, как будто не знал, что тот не признавал ни Петлюры, ни Украины – “Только единая и неделимая!” – такая была позиция этого тупого монархиста.
Еще в призыве “к населению Малороссии” Деникин недвусмысленно заявлял, что Петлюра и все соратники продолжают “свое зло дело создания самостоятельной “Украинской державы”. Как же Деникин мог поддержать это “злое дело?”
О Главном атамане армии УНР в деникинских кругах говорили исключительно неуважительно – “московский телеграфный чиновник... сын полтавского извозчика... подкупленный немцами бывший бухгалтер”. На самом деле это не прибавляло авторитета войску, освободительной идее, даже только подтверждало в глазах врага “безумие самого существования самостийной Украины”.