XVI
Петлюре не понравилось, что Зеленый вернулся из Галичины. И в связи с тем, что Днепровская дивизия в большинстве разбежалась и в полном составе отказалась ехать на Галичский фронт, Петлюра по факту издал приказ: “Дивизию считать расформированной, за исключением 1-го Днепровского полка, пушечной бригады и Красного конного куреня.
16
Этим частям существовать под именем: Днепровский отдельный полк, Днепровская отдельная пушечная бригада, Красный Днепровский конный курень. Полк и пушечную бригаду считать в составе войск Галичины, Красный Днепровский конный курень присоединяется к Осадному корпусу. Деньги и все имущество по описи передать Осадному корпусу, которому немедленно выслать охрану всего этого имущества.
Из остальных людей дивизии сформировать курень под командованием войскового старшины Леонтовича, который поступает в распоряжение командования Осадного корпуса. Командиру Осадного корпуса назначить следствие для выяснения причин распада дивизии и привлечь виновных к судебной ответственности виновных.
Начальнику дивизии атаману Зеленому и его помощнику атаману Данченко сдать всю отчетность и имущество командиру Осадного корпуса и находиться при штабе этого корпуса до окончания передачи дел и окончания следствия. Подписали приказ – Главный атаман Петлюра, начальник Генерального штаба атаман Осецкий. С оригиналом верно: начальник Общего управления сотник Введенский”.
Зеленый этого приказа не выполнил. Если бы выполнил, то, вероятно, попал бы в руки быстрого на расстрел сотника Юлиана Чайковского. А судили бы атамана за “войсковые провины” в военное время - и сомневаться нечего: расстреляли бы, и глазом никто не моргнул бы – на радость москалям и окружению Петлюры.
Трипольцы не имели другого выбора, как оставить Республиканское войско. Но перед тем как выехать домой, Зеленый стукнул дверьми – забрал в Святошине войсковые склады.
Но уже через пять дней вновь сформированный Особый полк Зеленого разбежался по дороге на запад, у самой границы с ЗУНР. Другие полки атамана заявили о том, что они не будут выполнять приказы, и, забрав все ценное из военных складов, подались в родную волость отмечать Рождество.
Вернувшись в Триполье, Зеленый направил ультиматум Коновальцу, требуя немедленно скинуть Директорию, провозгласить советскую власть в Украине и прекратить всякое сопротивление наступлению Красной армии. Зеленый угрожал, что отклонение этого ультиматума приведет к выступлению Днепровской дивизии и всей “Трипольской республики” против Директории. Коновалец по телефону умолял Зеленого не начинать выступление, направил парламентеров с предложениями компромисса, но все было тщетно: рубикон был перейден.
Покинули войска УНР и другие сельские отряды – на начало января 1919-го года стотысячная армия, которую Директория считала своей, уменьшилась впятеро.
Недовольство политикой Директории сильно проявилось на сельских съездах. Один из них проходил в селе Григоровцах, другой – Киевский поветовый селянско-казацкий съезд – в Триполье... На обоих съездах селяне высказывали свою обиду на Петлюру и других деятелей Директории. Съезды постановили не признавать такую власть. Недовольство набирало грозные формы. Готовилась к вооруженному конфликту и Директория. Обе стороны, хоть и не хотели проливать братской крови, но готовы были к
этому.
17
XVII
В последних числах 1918-го года войска Советской России вторглись на территорию Украинской Народной Республики. Правительство Директории не спешило объявлять войну Советской России. “Необъявленность войны”, государственный хаос, активная агитация большевиков приводили к неподчинению приказам Директории, к общему разложению в армии, к “безобразию” частей, фактически превращающихся в разбойничьи банды. Атмосфера безвластия, вечного страха перед большевиками, которые со всех сторон все ближе подходили к Киеву, губительно отражались на настроении общества. Вокруг с разных сторон все громче слышались нарекания на власть.
10-го января командующий Левобережным фронтом УНР полковник Болбочан докладывал в штаб Петлюры о военной катастрофе Запорожского корпуса и отходе войск на Полтаву. В свое оправдание он писал, что подкрепления, которые шлет в Киев Петлюра “… я не имею времени разоружать, потому что это сброд, а не войско”. После отвода корпуса Болбочан из Харьковщины и Полтавщины Киев прикрывали около 7 тысяч бойцов (в резерве в Киеве – 5 тысяч бойцов). Этого было явно недостаточно для противодействия частям Украинского советского фронта в 17 тысяч красноармейцев, к тому же к ним присоединились еще 3-4 тысячи крестьян-повстанцев и перебежчиков из армии УНР. Опасность для Директории представляла и возможность большевистского восстания в рабочих районах Киева. Петлюра еще в конце 1918-го года требовал от Директории немедленно объявить войну Советской России, но это было сделано только 16-го января 1919-го года, после трех недель наступления красных на Киев.