- Никто на нее не претендовал, она и была вашей, - Пархатый с напускным удивлением развел руками. - Бригадир, какая муха тебя укусила?
- Объясню, - скрипнул Слонок зубами. - Мне доложили, что ваши золотушники с менялами прибрали к рукам все доходные места до Театральной площади и саму площадь от того же “Яблочка”. Они сгоняют с мест наших людей, угрожают им, одного ограбили и побили. Это так?
- Подожди, дорогой, ты что-то путаешь. Межевая линия между Ростовом и Нахичеванью испокон веков проходила по пересечению улицы Советской с улицей Верхне Нольной, которая пролегает, если ехать из Ростова, за Театральной площадью. До тебя не дошло еще, почему местные власти не взялись переименовывать в Большую Садовую проспект Энгельса, бывший главным, до площади Карла Маркса, а поменяли название только до Театральной? Ведь трасса тянется стрелой от главного железнодорожного вокзала почти через весь город. Я тебе объясню, потому что за Театральной начинается территория города Нахичевани-на-Дону, поэтому и оставили улице прежнее название - Советская. На ней почти через остановку расположился магазин “Яблочко”, получается, что наша территория от площади, в том числе и магазин.
- А я располагаю информацией, что Нахичеванская слобода начиналась с площади Карла Маркса, которая далеко за магазином “Яблочко”, если ехать, как ты выразился, из Ростова. И если дошло до дележа, то черта раздела должна пролегать вообще за площадью Карла Маркса, потому что только за ней начинаются ваши убогие трущобы с кривыми переулками, в которых сам черт ногу сломает. Короче, благодарите Катьку за подарок и обустраивайте его как хотите, но на ростовский каравай рот не разевайте. Узнаю, что армяне продолжают моих людей изживать от исконно русских доходных мест, больше нормального базара - вокзала не обещаю.
- А что ты можешь нам пообещать? Войну объявишь? - расхохотался в лицо Слонка главарь нахичеванских отморозков. - Не боишься проиграть?
- Пархатый, как это воспринимать,? - Слонок налился нездоровой краснотой. - Ты мне угрожаешь?
- Ну что ты, дорогой, - продолжал армянин скалить зубы, он все больше утверждался в мысли, что перед ним обыкновенный отморозок, цена которому пятак в базарный день. Эта мысль возникла давно, с начала периода знакомства с ментовским ставленником. - Вот ты сказал, что армяне на подаренных императрицей землях со времен переселения ничего стоящего не возвели. А что успели с тех эпох возвести русские, кроме двух-трех этажных зданий вдоль главной улицы и в самом центре? Они все в трещинах, вся Богатяновка разваливается пополам, я промолчу про Нахаловку, Берберовку, Сельмашстрой, Кацапстрой, с медвежьими Наримановскими углами. Все мы, земляк, из Советского Союза.
- Тебе земляк ереванский отморозок, езжай туда качать свои права. - ощерился Слонок.
- Мои права при мне, и ты мне не указ, - сузил Пархатый черные зрачки, ощущая, что запал у противника ложный. Скоро на его место вернется страх, привычный таким людям.
- Значит, наших условий ты не принимаешь?
- Они неправильные, недостойные настоящего толковища, - отмахнулся главарь как от назойливой мухи. - Не мы должны решать этот вопрос, наше дело выкачивать бабки из любого доходного места, если оно оказалось без нужного присмотра.
- Тебе мои люди не предъява?
- Они работали плохо.
- Вопрос исчерпан, - бигадир всхрапнул.
- Он не стоит выеденного яйца, - подтвердил Пархатый, ухмыльнувшись. - Давай второй вопрос, только не тяни с вашими-нашими. Все наше, зачем лишний базар.
- Ты организовал на меня покушение? - спросил Слонок в упор. - Только не виляй, все равно все успело перейти в ваши руки.
- Да кто ты такой, какой-то паршивый отморозок! - вконец возмутился Пархатый. - Прими за честь, что я приехал на стрелку с тобой, скоро прикажу отрубить хвост лучшему твоему другу, и ты ему отрубишь. Сам.
- Хорошо сказал…, хотя в воры в законе тебя еще не короновали. А ты в этом уверен?
- До вора мне всего один шаг, и к бабке не пойду. А ты как был ментовским шакалом, так шакалом и сдохнешь.
- Опять поглядим, кого поставят смотрящим по Ростову, - Слонок понял, что вчистую проигрывает стрелку. Бешенство искало у него выход, и не находило его, но и авторитеты, как и монументы, ему тоже были до одного места. - Не рано возносишься?
- В самый раз, коронация не за горами. И кто знает, кто займет на этот раз место смотрящего в Ростове-папе, соблюдающем воровские законы.
- Тебя будут короновать грузинские с армянскими авторитеты, это они, что-ли, соблюдают законы?Ты дури, часом, не перекурил? - гоготнул бригадир внаглую. - Кто я такой, спрашиваешь? Я отсюда родом, это моя земля, а что представляют из себя такие, как ты, беженцы из нищих республик? Кто и когда на Дону признавал за истинных воров в законе армянских с грузинскими самозванцев, которые выкупают себе титул за бабки? Общероссийским общаком у нас заправляют свои, и если на трон взгромоздится выходец из черножопии,Ростов-папа упадет со смеху.
- Слушай, курва, исхода стрелки дожидается на александровской трассе гаишный патруль, который приставлен тебе на помощь. Ты думаешь, я ничего не понял? - Пархатый с презрением сплюнул сквозь зубы.
- Пусть будет так. Дальше что?
- Среди десятка русских ментов, твоих патриотов с боевым оружием, всего один армянин. И он один устроит так, что в твою защиту десять русских пальцем не шевельнут. Он уже так сделал.
- Каждого бабками обнес! - процедил Слонок с остервенением, понимая, что армянин говорит правду. - И они прижухли.
- И бабками, о чем разговор, но самое главное, ты своим соплеменникам сто лет не сдался, - сорвался главарь, наконец. - Они тебя первого готовы отправить на тот свет. Пош-шел на хер, сучка отмороженная, пока я тебя не опидарасил прямо здесь, на виду у твоих пидоров от рождения…
Слонок, отшатнувшись, заюлил глазами в поисках выхода из положения, но его, как и вначале, не находилось, лишь новая волна беспомощности взялась заглаживать гребень бешенства, вздыбившийся по первости. И тогда он попер по мужицки напролом - или по животному - когда оба существа попадают в положение, безвыходное для них. Выдернув из кармана пистолет, он приставил его к груди Пархатого:
- Это я опидарашу тебя, сучня черножопая, прямо на месте, чтобы все видели, что до вора в законе тебе как козлу до сохатого оленя, - брызнул он слюной в лицо армянину. - Ты откуда к нам заявился, чтобы устанавливать здесь свои порядки?
- Тихо, тихо, - главарь нахичеванских сбавил тон. Если бы на месте отморозка оказался блатной, он был бы обязан его уделать. Но для беспредельщиков законы никто не удосуживался написать. - Слонок, не води обезьяну, она тебе может дорого обойтись.
- Это ты обезьяна, - взвинчивал себя Слонок, понимая, что дальше отступать некуда. - Вот ты за все сейчас и ответишь. Пошли со мной.
- Куда?! - опешил армянин. - Опомнись, родной, мы не на сцене!
Кольцо из боевиков с обеих сторон начало сужаться с катастрофической быстротой, одно неловкое движение или возглас главарей могли заставить блевать свинцом немалое количество оружия, находившегося в их руках. Крохаль нервно повел стволом по черноголовым рядам, парни от Хозяина сделали это привычно, развернувшись боком к противнику и чуть подогнув колени раздвинутых ног. Точно так-же поступили заросшие и узколицие боевики с армянской стороны, этот прием как бы разделил обе бригады на бойцов, принимавших участие в боевых действиях, и на салаг, еще не обстрелянных. Остальные забегали глазами в поисках укрытий. Снова получалось, что больше преимущества оказалось у армян, они почти не отошли от своих машин.
- В мой просторный джип, для подробного расклада, - бригадир пожирал противника зрачками. - Не в твоих ли сейчас подвалах томятся валютчик Сорока и Скирдач, мой заместитель? Шкуру с них сдираешь, чтобы добыть информацию об орденах с камешками? Отвечай, с-сучня!..
- Каких подвалах?… Какие валютчики?.., - Пархатый суетливо зашмыгал коротким, словно обрубленным, носом. - Что за ордена с камешками? С перепоя гальюники покатили?
Неспокойное поведение противника окончательно утвердило главаря базарных беспредельщиков в его догадке, что нахичеванские не только пошли на захват территорий, исконно принадлежавших местной братве, но и пронюхали подробности о ценностях из неизвестного клада, объявившихся на рынке. Этого было достаточно, чтобы предъвить претензии в полный рост.