Мари торопливо вышла в полуосвещенный коридор, прошла на пустынную в этот ночной час палубу и добралась до кормовой площадки, где было темно, где не горели фонари. Поплотнее закутав голову в косынку, оперлась о перила и стала ждать...
Когда бой вышел из ее каюты с конвертами и запиской в руках, за поворотом коридора его остановил высокий мужчина. Темные очки и надвинутая на глаза шляпа скрывали его лицо.
— Стой, парень,— мужчина взял боя за руку.— Хочешь заработать двадцать долларов?
Услышав сумму, бой остановился, вытаращив глаза.
— Давай-ка все, что у тебя есть, и шагом марш! Я сам отнесу эту пачку куда надо!
— Но госпожа просила...
— Не беспокойся — я муж. Хочу знать, не любовникам ли она тут пишет. Если да, у меня будет повод для развода. Понял? Убивать ее и поднимать скандал не собираюсь. Гони конверты!
Бой колебался.
Тогда мужчина решительным жестом сунул ему пятидесятидолларовую бумажку и вырвал из рук конверты.
— Все! Шагай отсюда. И никому ни слове! Понял? А то она еще посоветуется со своим адвокатом, и у меня опять с разводом не выйдет.
Но бой ничего не слышал, он уставился на деньги, как загипнотизированный. Никогда даже не мечтал он, что станет обладателем такой суммы!
— Благодарю вас, сэр, благодарю...— бормотал мальчик, но высокий мужчина уже скрылся за дверью, ведущей на палубу.
А Мари все ждала...
Она посмотрела на часы: десять минут — на отправку конвертов, пять минут — на передачу записки Озерову. Пока он оденется, быть может, он уже спал, пока приведет себя в порядок, пока дойдет — еще пятнадцать. Итого полчаса, прошло уже сорок минут, его все нет.
А вдруг он вообще не придет?
При этой мысли сердце Мари упало. Нет, этого не должно быть!
Нет! Еще пять минут. Еще десять. Если он не придет, она сама пойдет к нему в каюту!
Ладони ее стали мокрыми, она дрожала.
Наконец-то! Мари услышала за спиной шаги. Вот он. Но как встретить его, как посмотреть ему в глаза, что сказать?.. Все заранее подготовленные фразы вылетели из головы. Растерянная, испуганная стояла она, крепко вцепившись в поручни, зажмурив глаза, не в силах повернуть голову.
А шаги были уже у нее за спиной.
Наконец отчаянным усилием воли она заставила себя повернуться. Крик ужаса застрял у нее в горле...
Быстрым и сильным движением высокий мужчина в соломенной шляпе подхватил ноги Мари и перекинул тело за борт. Оно тут же исчезло в пенных бурунах от винтов.
Мужчина несколько секунд смотрел вниз, потом неторопливо вынул из кармана конверты, разорвал их и тоже бросил в воду. Он ушел, не дождавшись, пока подхваченные ветром листки, медленно кружась в воздухе, словно большие белые бабочки, опустятся на лунную дорожку.
ГЛАВА 21. ЕСЛИ Б УЧЕНЫЕ ВСЕЙ ЗЕМЛИ...
Андрейка, привет!
Я пишу тебе последнее письмо. Завтра мы самолетом вылетаем обратно в Женеву. Шмелев сделает там отчетный доклад о результатах поездки, и через неделю вы с Зойкой будете встречать меня в Шереметьеве. (Поцелуй ее за меня, вы все же оказались порядочными людьми, что отложили свадьбу!)
Конечно, самое главное ты знаешь из газет, но все-таки я опишу тебе кое-какие подробности. Письмо сохрани, потом использую его как основу для очерка.
Заранее хочу сказать, что результатами поездки очень доволен. Ты представляешь, что значит для молодого журналиста в самом начале своей, как выражается мой достопочтенный коллега Брегг, «карьеры» присутствовать при таком инциденте. Вот тебе и буржуазный мир в полный, так сказать, рост! Я рад за науку. Все же не удалось этому шарлатану и деляге замутить ее чистые воды и обмануть честных людей.
Короче, все оказалось липой! Но сказать так, значит ничего не сказать. Самое интересное, самое поучительное как раз заключается в том, что это стало возможным. Это целый роман, который я когда-нибудь напишу. А пока ограничусь узкими рамками настоящего письма.
Так вот, слушай и мотай на ус.
Вошли мы в залив Порт-Филипп. Еще один лоцман поднялся на борт, еще какое-то начальство. Оказывается, то, которое влезло раньше, все это время занималось иммигрантами: от них требуют заполнять анкеты толще телефонного справочника. Для нас все проще: посмотрели чемоданы, спросили, не везем ли семена, оружие, фрукты и т. д., а у пассажиров первого класса эта процедура еще короче.
Буксиры протащили «Атлантиду» по узкому фарватеру к центру города. А потом началось то же, что было при отплытии: оркестры, кинохроника, конфетти, серпантин, шум, гам. Выходим на причал, озираемся, от всей этой суматохи голова кругом идет. И вдруг прямо к нам — четыре «кадиллака». Ну, брат, я таких не видел! Прямо с нашу «Атлантиду» каждый. Шоферы разукрашены, что генералы. Оказывается, это для нас Маккензи вызвал.