И все это не вне нас, но как будто мы сами внутри, как будто есть нечто, блаженно соединяющее нас со всем, капля воды, перетекающая в море! Бог везде и во всем![99]
(Громко.)
Какое несчастье! Я вижу, что нас заметили на корабле и направляются прямо к нам!
Держись, Бакалейщица! Последнее маленькое усилие, лентяйка! Вперед! Тебе стоит лишь следовать за мной!
Плывет мощными гребками.
СЦЕНА XI И ПОСЛЕДНЯЯ
ДОН РОДРИГО, БРАТ ЛЕОН, ДВА СОЛДАТА
Той же ночью.
Двое Солдат, брат Леон, дон Родриго, закованный в цепи, — на корабле, который направляется к берегу. Сцена освещается большим фонарем, прикрепленным на мачте.
Музыкальное сопровождение состоит из: 1. Духовые инструменты (различные флейты), в высшей степени “незрелые и кислые”, бесконечно держат одну и ту же ноту до конца сцены; время от времени один из инструментов замолкает, открывая глубинные мелодии, продолзкающие звучать. 2. Три ноты щипком в восходящей гамме на струнном инструменте. 3. Одна нота смычком.
4. Дробь палочками по маленькому плоскому барабану.
5. Два маленьких металлических гонга. 6. Утробный звук[100] большого барабана, перекрываемый в середине раскатами.
Все pianissimo.
ДОН РОДРИГО (солдату, который держит в руках письмо) Я прошу вас отдать мне это письмо, оно принадлежит мне.
БРАТ ЛЕОН (солдату) Отдайте ему это письмо, Мануэлито.
СОЛДАТ Отдам, если мне захочется. Яне люблю, когда передо мной изображают из себя Короля Англии.
ДОН РОДРИГО Это письмо принадлежит мне.
СОЛДАТ Это ты, старина Родриго, принадлежишь мне. Король, в своей великой милости рассудив простить предателя, подарил тебя в полную собственность своему камергеру, который в свою очередь отдал тебя своему лакею в уплату долга в десять золотых монет, одолженных ему этим сукиным сыном,
Ну а тот, в свою очередь, не зная, что делать с одноногим стариком,
За некоторую услугу отдал тебя мне, и, между прочим, добыча совсем неплохая, завтра я заставлю тебя бить в барабан на всю Майорку, и точно выжму из тебя десять монет, отличная плата за шкуру предателя.
ДОН РОДРИГО Прошу вас принять во внимание, сеньор, что это письмо от моей дочери.
СОЛДАТ Ну хорошо, если хочешь, мы можем разыграть его в кости. Выиграешь — оно твое.
Он перетряхивает фишки в мешочке и показывает ему.
ДОН РОДРИГО Брат Леон, я не могу играть из–за моих цепей. Прошу вас, сыграйте за меня.
Монах перетряхивает мешочек и бросает кости наземь.
СОЛДАТ (разглядывая фишки) Три очка! Совсем неплохо.
В свою очередь бросает кости.
Четыре очка! Я выиграл.
БРАТ ЛЕОН Все–таки отдайте ему письмо, сын мой!
СОЛДАТ Письма я ему не отдам, но согласен прочитать его вслух.
Кто знает, нет ли там какого заговора против его Величества?
Он вскрывает письмо н, приблизившись к сигнальному фонарю, готовится читать.
Ха! Ха!
Взахлеб смеется.
ВТОРОЙ СОЛДАТ И что там такого смешного?
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ “Мой дорогой папа”, она, понимаешь ли, говорит.
ВТОРОЙ СОЛДАТ И что же тут смешного?
ПЕРВЫЙ Он заставил ее поверить в то, что он — ее папа! Ее папа — дон Камильо, Каша–Дьябло, как его прозвали, промышлял пиратством на побережье Марокко и тоже был в свое время отменным предателем, вроде нашего,
А любовницей этого Камильо была вдова бывшего Командующего всех Северных колоний в Африке, дайка вспомню, у нее еще было такое смешное имечко, что–то вроде Огресс или Бугресс, Пруэз.
БРАТ ЛЕОН Не любовницей, а женой. Я знаю это наверняка, я сам их когда–то обвенчал в Могадоре.
ДОН РОДРИГО Как, отец мой, вы знали Пруэз?
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ Выходит, что все–таки папой был Родриго. “Мой дорогой папа”, ой не могу. Хо! Хо!
ВТОРОЙ СОЛДАТ Подожди немножко, он хочет что–то добавить. У вас есть что добавить?
ДОН РОДРИГО Абсолютно ничего. Я присоединяюсь к вашему простодушному веселью. Разве это запрещено? У вашего приятеля заразительный смех, указывающий на счастливую натуру.
ВТОРОЙ СОЛДАТ И вам все равно, что вас называют предателем?
ДОН РОДРИГО Мне было бы не все равно, если бы я действительно им был.
ВТОРОЙ СОЛДАТ Но ведь это же правда, что вы и есть предатель!
99
Дословно в тексте Клоделя “Communion des Saints” — “Святых общение”, из Credo — католического символа веры.
100
По мнению японского исследователя Moriaki Watanabe, описание музыкального сопровождения к этой сцене абсолютно точно совпадает со старинным Гагаку. Гагаку (японское прочтение китайских иероглифов “я–юэ”, обозначающих “высокую музыку”) — название типа придворного оркестра, воспринятого Японией из Китая в VII веке. Основой репертуара Гагаку была китайская музыка, в свою очередь вобравшая в себя элементы музыкальных культур Индии, Тибета, Монголии и Восточного Туркестана. Кроме того, сюда входила музыка трех корейских царств, страны Бохай (населенной племенами маньчжуротунгусского происхождения) и страны Линьи (Юго–Восточная Азия). Жанру Гагаку принадлежат также старинные придворные танцы, так наз. Бугаку, которые Клодель подробно описывает в эссе, посвященном Японии, “Черная птица в лучах восходящего солнца”, в главе “Бугаку”. Как указывает Moriaki Watanabe, во время исполнения музыки Гагаку доминирующие в ней два больших барабана издают звуки, в прямом смысле слова резонирующие в животе слушателя. Отсюда “утробный звук” (по–французски — ventral) у Клоделя.