Что касается меня, терпеть не могу все эти рожи, скучнее вяленой трески, все эти физиономии, которые похожи не на живого человека, а на некую витрину добродетелей!
Святой — весь пламень, и ничто из того, что не способно согреть и зажечь, не походит на них!
Почтение! Вечно одно и то же! Почтение подходит для мертвых, а вовсе не для тех, в ком мы нуждаемся, кто нам необходим!
Amor nescit reverentiam[69], как говорил святой Бернард.
ДОН МЕНДЕС ЛЕАЛЬ По всей видимости, это святой Бернард подсказал вам изобразить вон того всадника, что я отсюда вижу падающим навзничь, с головой, окутанной плащом, обнажившегося самым неподобающим образом И сжимающего вилами своих бедер абсолютно вертикально стоящую лошадь,
Никогда лошадь не может держаться в таком положении!
ДОН РОДРИГО Это святой Павел. И именно на такой лошади поднимаются в небо.
Но если вы подлинный знаток, я скорее посоветовал бы вам купить вот эту красивую картинку с изображением 14 Святых Заступников[70], к созданию которой Дайбуцу приложил все старания.
Или вот этих святых Дамиана и Коcму, покровителей врачей и всех ученых людей, в руках которых мы постепенно излечиваемся от здоровья.
ДОН МЕНДЕС ЛЕАЛЬ Все, что я вижу здесь, это оскорбление традиции и вкуса, и проистекает из того же извращенного желания изумлять и оскорблять честных людей.
ДОН РОДРИГО Возможно, но что вы бы, например, нарисовали, если бы вам предложили изобразить земной рай?
ДОН МЕНДЕС ЛЕАЛЬ Земной рай?
ДОН РОДРИГО Именно, земной рай. Если бы вам предложили изобразить земной рай на куске бумаги.
ДОН МЕНДЕС ЛЕАЛЬ
Не знаю. Предполагаю, что я бы изобразил что–то вроде джунглей или непроходимого беспорядка.
ДОН РОДРИГО
Мимо цели. Вы не подумали.
Земной рай — это начало всего. Вследствие этого не было никакого беспорядка, но аккуратный образчик каждого вида, каждый в своем квадратике земли с прилагающимися инструкциями. Сады Разума!
Все это должно было походить на насаждения Фармацевтической Школы Барселоны, с их красивенькими фарфоровыми табличками. Уголок наслаждений для классических поэтов.
ДОН МЕНДЕС ЛЕАЛЬ Невозможно говорить с вами серьезно.
ДОН РОДРИГО Я не хочу ничего иного, как выслушать вас.
ДОН МЕНДЕС ЛЕАЛЬ
(дружески и конфиденциально) Дон Родриго, я презираю вас, но кому суждено проникнуть в мысли короля? Кто может проникнуть в замыслы монарха, что содержит свой двор на изменчивых водах морских?
Допустимо ли, чтобы вы вновь обрели расположение короля, а я не был бы первым, кто проверит то удивительное место, где остановился луч его милости? Кстати, невозможно и представить местечка более отвратительного.
Когда вы вновь станете могущественны, надеюсь, вы одарите меня звонкими монетами.
О, как я желаю всех тех благ, что вы сможете подарить мне!
Король упомянул ваше имя за день дважды.
Это знак того, что он намеревается либо вас повесить, либо назначить канцлером.
Имеющий уши да услышит!
Делает движение, чтобы уйти.
ДОН РОДРИГО Вы ведь не откажетесь перед уходом выпить бокал вина.
ДОН МЕНДЕС ЛЕАЛЬ Извините, никак, ваш корабль качает, это вызывает у меня тошноту.
ДОН РОДРИГО Тогда позвольте, по крайней мере, подарить вам картинку. Вот как раз Гавриил, покровитель послов. Посмотрите только, какой он блестящий и золотистый!
Именно в память о нем все эти господа дипломаты имеют право носить белое перо на шляпе.
СЦЕНА III
ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ, БАКАЛЕЙЩИЦА[71]
Небольшое суденышко в море. Бакалейщица на носу корабля. Позади нее у штурвала, дерзка шкот, донья Семь Мечей[72]. Обе — совсем молоденькие девушки, одетые в мужские костюмы. Раннее утро.
ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ (обращаясь к Бакалейщице, брызгает воду ей в лицо) Сейчас же перестань плакать, Бакалейщица, иначе я вылью тебе на лицо всю соленую воду, которую ты выплакала в окиян, с тех пор как мы покинули Майорку.
БАКАЛЕЙЩИЦА (жалобно) Что скажет мой отец? Что скажет моя мать?
Что скажет мой брат? Что скажет нотариус? Что скажет мать настоятельница монастыря, где я получила такое хорошее воспитание?
ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Что скажет “мой жених, великолепный бакалейщик из бакалейной лавки Прогресса”?
БАКАЛЕЙЩИЦА Ах, одна только мысль о моем женихе уже подгоняет меня! Мне кажется, чтобы сбежать от него, я отправлюсь с вами хоть на край света!
70
14 Святых Заступников — великомученики святые Акасиус, Денис, Варвара, Блез, Екатерина Александрийская, Христоф, Сириак, Эразм, Евстахий, Георгий, Жиль, Маргарита из Антиохии, Панталеон и Витус.
71
У Клоделя La Bouchere — дословно Жена мясника. По–русски звучит несколько тяжеловато и, главное, не передает того ироничноснисходительного отношения аристократки к девушке простого происхождения, которое заключается в этом имени по–французски. Поэтому предпочтительнее назвать ее, например, Бакалейщицей.
72
Dona Sept Epees, Семь Мечей. По аналогии с Девой Марией Семи Скорбей. Обычно она изображается с семью мечами, пронзающими ее грудь или обрамляющими ее голову — буквальная передача пророчества Симеона, которое образует первую из скорбей: “Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, — и Тебе Самой оружие пройдет душу” (Лк., 2:34–35). Другие шесть — это Бегство в Египет, Христос, потерянный СВОЕЙ МАТЕРЬЮ (см. ДИСПУТ С ДОКТОРАМИ), НЕСЕНИЕ креста (путь на голгофу), Распятие Христа, Снятие с креста, Вознесение (когда Христос в последний раз покидает свою мать). В православной традиции Пресвятая Богородица изображается пронзенная семью стрелами, от чего икона получила и другое название свое — Семистрельная.