Забыв об усталости, Сеченов бросился в лабораторию. Несколько роботов-уборщиков, увидев пробегающего мимо шефа, покатили за ним, быстро собираясь в небольшую свиту. Изрядно запыхавшись, Сеченов добежал до нужных дверей и не сразу сумел отдышаться, чтобы пройти проверку голоса:
— Академик Сеченов! Пароль: не тот еретик, кто горит на костре, а тот, кто зажигает костёр!
Замок подмигнул зелёным индикатором, распахивая двери, и Сеченов ворвался внутрь во главе маленького киберотряда. В лаборатории автоматически зажёгся свет, и академик замер возле ванны, всматриваясь в торчащий из поверхности первичного образца плечевой пояс с головой и шеей. Серое прозрачное желе агрессивного нейрополимера лежало в ванне единым неподвижным слоем, никакого продолжения у плеч внутри этой толщи не было, но черты лица желе-головы имели несомненное сходство с оригиналом.
— Харитон? — неуверенно произнёс Сеченов.
Желе-голова дрогнула, словно пыталась кивнуть, но вместо этого растеклась, быстро опадая до самой поверхности. Спустя несколько секунд поверхность первичного образца вновь была идеально ровной, проблескивая в ярком освещении.
— Активировать секретный протокол! — Сеченов обернулся к роботам. — Покинуть помещение, удалить всю информацию за последние сто секунд и возвращаться к работе! Приступить!
Роботы бодро покинули лабораторию, и Сеченов запер за ними дверь. Академик торопливо подошёл к операторскому пульту, подал питание на всё имеющееся в лаборатории оборудование и надел шлем нейропередатчика.
9 ноября 1952 г. СССР, «Предприятие 3826», Кибернетический театр имени Майи Плисецкой
Две изящные, сверкающие золотым блеском кибернетические балерины, похожие друг на друга словно близнецы, синхронно порхали по сцене, совершая сложные балетные па, идеальные батманы и высокие прыжки в полном шпагате. Идеально исполнив балетную программу, стальные близняшки столь же синхронно поклонились зрителям и упорхнули за кулисы. В зале зазвучали бурные овации.
— Если бы я заранее не знал, что это роботы, — сидящий в первом ряду Штокхаузен аплодировал вместе со всеми, — то сказал бы, что это живые профессиональные балерины в хорошем гриме и реквизите!
— Действительно уникально! — согласилась Филатова. — Такой убедительной синхронностью может похвастать не всякая балетная труппа!
— Гениальное программирование! — подхватил Штокхаузен, оборачиваясь к Петрову. — Виктор! Это твоя работа?
Идущее представление было приурочено к возвращению с Луны первого советского лунохода. Совместный проект комплексов «Королёв» и «Челомей» увенчался триумфальным успехом. Советская ракета с луноходом на борту стартовала седьмого ноября, в знаменательную для СССР дату, благополучно прилунилась и выпустила луноход. Луноход прошёл по лунной поверхности почти километр, взял пробы грунта и вышел из строя под действием внешних факторов, не учтённых конструкторами в силу того, что до того момента никто на Луне не бывал.
Но гений инженеров «Предприятия 3826» не подвёл и здесь: автоматика лунохода зафиксировала поломку и успела развернуть солнечные батареи. Сутки луноход накапливал заряд, после чего специалистам Центра управления полётов удалось восстановить с ним связь и наладить управление. Луноход сумел вернуться к ракете и самостоятельно вкатился на борт. Лунный старт прошёл успешно, и ракета вернулась на Землю. Недавно отстроенный комплекс «Попов» отслеживал её вплоть до вхождения в атмосферу, и после выпуска парашютов к ракете немедленно устремился один из громадных «Кондоров-4», дежуривших в небе в ожидании спуска.
Красавица-ракета, увенчанная гроздьями белоснежных и оранжевых парашютных куполов, под прицелами телекамер плавно опустилась на поверхность могучей аэроплатформы и замерла в вертикальном положении, символизируя готовность немедленно устремиться в космос вновь. Очередной триумф «Предприятия 3826» вышел не только знаковым, но и красивым. Академики Королёв и Челомей на состоявшейся сразу после посадки пресс-конференции заявили, что в ближайшем будущем их комплексы приступают к совместной программе «Буран», призванной разработать многоразовый космический ракетолёт, который будет иметь возможность осуществлять выход на орбиту и последующее приземление самостоятельно, без дополнительных ракетоносителей.
— Вскоре у СССР появится такси на орбиту! — провозгласил академик Королёв под бурные аплодисменты журналистов.
На следующий день образцы лунного грунта поступили на исследование в соответствующие комплексы «Предприятия 3826», и уже к вечеру научный совет во главе с Сеченовым принял решение о создании ещё одного направления в рамках глобальной советской космической программы: комплексы «Павлов» и «Вавилов» начинают масштабные исследования в области адаптации растений и животных к внеземным атмосферам.