Результат превзошёл все ожидания. Оказалось, что советский человек нуждается не только в тяжёлых машинах и танках, но и в простых, качественных товарах: хорошей обуви, прочной одежде, надёжной бытовой технике, ярких детских игрушках. Люций понял, что недостаток не в отсутствии ресурсов, а в неэффективном планировании и отсутствии стимулов для производства товаров массового потребления.
Тогда он применил невиданные ранее методы. Вместо жёстких планов он ввёл систему стимулирования производителей. Заводы, выпускавшие качественную продукцию, получали преференции: доступ к лучшим материалам, современным технологиям и, самое главное, право на самостоятельное определение цен (в рамках, разумеется, установленных лимитов). Это было революционное решение, вызвавшее волну энтузиазма на предприятиях.
Люций не остановился на внутреннем рынке. Он понял, что СССР — не остров, и что его продукция может быть конкурентоспособной на мировом рынке. Он организовал специальные экспортные программы, направленные на страны Варшавского договора. Польша, Чехословакия, Венгрия — все они были завалены потоком дешёвой, но качественной советской продукции. Дети Варшавы бегали в ярких советских кедах, пражские домохозяйки восхищались надёжностью советских холодильников, а венгерские рабочие носили тёплые и прочные советские куртки.
Люций не отказался от развития тяжёлой промышленности, но расставил акценты иначе. Он понял, что сильная экономика — это баланс, гармония между тяжёлой промышленностью и производством товаров широкого потребления. Он не отменял плановую экономику, но сделал её более гибкой, более адаптированной к нуждам людей.
Его успех был ошеломительным. Полки магазинов были завалены товарами, очереди исчезли, а облик советских городов преобразился. Яркие вывески, весёлые витрины, улыбки продавцов — всё это стало результатом труда Люция и его команды. Он показал всем, что социализм может быть не только серьёзным и суровым, но и комфортным, даже радостным.
Однажды, прогуливаясь по новому торговому центру в Москве, Люций увидел молодую женщину, выбирающую красивое платье. На её лице сияла улыбка. Люций понял, что его работа приносит плоды. Он не только улучшил экономику страны, но и подарил советским людям немного больше счастья, немного больше радости в их прежних серых, безликих буднях. Он создал не только полки, полные товаров, но и полки, наполненные надеждой и верой в лучшее будущее.
Впрочем, его реформы вызвали не только восторг. Консерваторы, привыкшие к старым методам, с опаской наблюдали за его успехами. Они называли его методы «капиталистическими изысками», «буржуазными уловками». Они не хотели понимать, что Люций не разрушал социалистическую систему, а создавал её более гуманную и эффективную модель. Они не хотели видеть, как процветает страна, наполненная товарами и улыбками. Но это уже другая история… история сопротивления и борьбы, история того, как Люций защищал свои реформы и свои достижения. История, которую ещё предстояло рассказать.
История сопротивления началась тихо, почти незаметно. Сначала это были шепотки в кабинетах министерств, неодобрительные взгляды на заседаниях Госплана. Затем последовали анонимные статьи в центральных газетах, искусно завуалированные, но явно направленные против реформ Люция. Критика коснулась всего: от «расточительного» использования ресурсов на производство «ненужных безделушек» до «опасного» усиления роли рыночных механизмов.
Главным рупором оппозиции стал старый большевик Иван Петрович Семенов, заместитель председателя Госплана, человек из старой гвардии, для которого любая отклонение от привычных методов планирования было синонимом измены идеологическим принципам. Семенов был мастером интриг, он умел искусно подбирать слова, обвиняя Люция в некомпетентности, неэффективности и даже саботаже.
Люций, однако, не был новичком в политических играх. Он отвечал на атаки Семенова спокойно и уверенно, приводя неопровержимые факты роста производительности, улучшения качества жизни и укрепления экономики. Он использовал свою популярность в народе, своё очевидное преимущество в понимании современных экономических процессов.