— Именно поэтому мы должны контролировать развитие искусственного интеллекта, — сказал Луций. — Мы должны гарантировать, что он будет соответствовать нашей этике. Мы не можем допустить, чтобы он стал инструментом для угнетения и эксплуатации.
Сеченов замолчал, обдумывая слова Луция. Он подошел к окну и посмотрел на Красную площадь. Там шли люди, спешили по своим делам, не подозревая о том, какие судьбоносные решения принимаются сейчас в этом кабинете.
— Я понимаю ваши опасения, товарищ Генеральный секретарь, — сказал Сеченов, не поворачиваясь. — Я разделяю их. Но я не могу отказаться от веры в прогресс. Я считаю, что искусственный интеллект может принести огромную пользу советскому народу. Он может помочь нам построить коммунизм.
— Но какой ценой? — спросил Луций. — Что, если цена будет слишком высока?
— Это мы и должны выяснить, — ответил Сеченов, поворачиваясь к Луцию. В его глазах появилось что-то похожее на тревогу. — Мы должны идти вперед, но с открытыми глазами. Мы должны быть готовы к любым последствиям. И мы должны помнить, что мы — коммунисты. И наша ответственность — за будущее всего человечества.
Луций подошел к столу и взял в руки фотографию. На ней была изображена его семья — жена и дети. Они улыбались ему с фотографии, полные надежды и веры.
— Я понимаю вас, товарищ Сеченов, — сказал Луций. — Я тоже хочу, чтобы наши дети жили в лучшем мире. Но я не хочу, чтобы они стали жертвами наших амбиций.
Он положил фотографию на стол и посмотрел на Сеченова.
— Я разрешаю вам продолжать исследования в области искусственного интеллекта, — сказал Луций. — Но я требую, чтобы вы установили строгий контроль над этим процессом. Я хочу, чтобы вы регулярно докладывали мне о своих достижениях и проблемах. И я хочу, чтобы вы помнили, что безопасность государства и идеологическая чистота — это превыше всего.
Сеченов кивнул.
— Будет исполнено, товарищ Генеральный секретарь, — сказал он. — Я не подведу вас.
— И еще одно, — добавил Луций, понизив голос. — Инцидент с «Авророй» должен остаться в тайне. Никто не должен знать о том, что произошло. Это может вызвать панику и недоверие к нашей науке. Мы должны контролировать информацию.
— Я понимаю, товарищ Генеральный секретарь, — ответил Сеченов. — Это будет сделано.
Луций отпустил Сеченова. Он остался один в кабинете, погруженный в свои мысли. Он понимал, что принял рискованное решение. Но он не видел другого выхода. Он должен был двигаться вперед, несмотря на страх и сомнения. Он должен был защищать свою страну и свою идеологию. И он должен был надеяться, что не совершит ошибку, которая приведет к катастрофе. Мир катился в пропасть, а он был у руля.
За иллюминатором самолета простиралась бескрайняя сибирская тайга. Густой ковер из темно-зеленых елей и сосен, казалось, тянулся до самого горизонта, перемежаясь лишь извилистыми лентами рек и зеркальными осколками озер. Внизу не было видно ни дорог, ни поселений, лишь дикая, нетронутая природа, хранящая свои тайны в вечной мерзлоте.
Луций, откинувшись на спинку кресла, молча смотрел в окно. Он не любил летать, особенно над Сибирью. Бескрайние просторы вызывали у него чувство тревоги и одиночества, словно он был оторван от всего мира. Но сейчас его мысли были заняты другим. Он летел в секретный комплекс, расположенный в самом сердце тайги, чтобы получить отчет о проекте, который мог изменить ход истории.
Самолет начал снижаться. Вскоре внизу показалась небольшая взлетно-посадочная полоса, окруженная высоким забором из колючей проволоки. За забором виднелись несколько бетонных зданий, соединенных между собой переходами. Комплекс выглядел неприступным, словно крепость, охраняющая важную государственную тайну.
После посадки к самолету подъехал черный «ЗИЛ», из которого вышли двое офицеров КГБ в строгих серых костюмах. Они молча проверили документы Луция и сопроводили его к машине. Дорога до главного корпуса комплекса заняла несколько минут. За окном мелькали однообразные пейзажи — бетонные стены, колючая проволока, камеры наблюдения. Все говорило о том, что здесь не рады посторонним.
В главном корпусе Луция встретил высокий мужчина в белом халате. Его лицо было усталым, но глаза горели энтузиазмом.
— Товарищ Генеральный секретарь, — представился мужчина. — Доктор Волков, руководитель проекта. Добро пожаловать в наш комплекс.