— Рия! — настолько неожиданно позвал обеспокоенный женский голос, что у меня сердечко едва из груди не выскочило.
Я судорожно дернулась, подпрыгивая на волнообразно закачавшейся поверхности, сообразив, что не услышала, как открывается проем.
— Мама… — растерянно пискнула, впиваясь глазами в невысокую фигурку с куда более выраженными, нежели у атрионов, изгибами тела, — обтягивающая ткань бледно-зеленого домашнего платья лишь сильнее это подчеркивала.
— Дочурка, ты чего спишь так долго? — Родительница определенно изумилась тому, где именно я провожу столько времени.
Подошла ближе, присмотрелась, нахмурилась и тряхнула головой, рассыпав по плечам копну черных кудряшек, в точности таких, как сейчас у меня.
— Не собралась, не поела… Ты забыла, что тебя сегодня Ита-Ял ждет? Ну-ка, давай поднимайся, одевайся — и на выход. Бегом, бегом!
Она присела, протягивая руку, чтобы помочь мне выбраться из геля.
— Мам, я…
— Разговоры потом! — Договорить она мне так и не дала, запихнув между складками модуля. — В столовой!
Фффух… Выдохнула, вдохнула. Обошлось.
Почему мама не заметила во мне перемен, я догадалась сразу. Она хоть и единственная на Атрионе землянка, но из-за постоянного контакта с моим отцом у нее очень сильно изменилось восприятие. В общем, кажемся мы ей такими же людьми, как и она сама. Тогда мама смеется и называет нас «галлюциногенными». Не постоянно, конечно. Иногда воспринимает такими, какие есть. Но сейчас она точно приняла меня за эту… за галлюцинацию.
Впрочем, облегчение вновь сменилось беспокойством, едва я ощутила, как плотно прижалась ко мне складка, выделяя жидкую ткань и облепляя ею тело.
Полученная отсрочка — временная. Проблема никуда не исчезла. Как я другим атрионам в таком виде покажусь? К маме все привыкли, и вообще у нее уже папа есть! А я? Кому я вот такая нужна буду?
Вылезая из модуля, оптимизма я не испытывала. До тех пор, пока свою руку не увидела. Зеленую! С чешуйками! Ой…
Метнулась к зеркалу, которое два-восемь так и не убрал, и вскрикнула от счастья. Нормальная! Я — нормальная! Ура!
В радостной эйфории крутанулась вокруг своей оси. Густые тяжелые волосы, ставшие прежними и теперь отливающие черным перламутром, взметнулись и тут же упали, ощутимо ударив по щекам.
Прижала к ним ладони, не в силах оторвать взгляда от лица, и скомандовала:
— Два-восемь, свет погаси… Свечусь нормально?
Хоть и видела, как разгорелись флуоресцентные пятнышки, все равно не удержалась от вопроса.
— Уровень ниже среднего, — определил диспетчер. — Видимо, на трансформацию много энергии потратила.
— Похоже, — согласилась я с ним, потому что обычно одной световой ванны мне на три-четыре дня с лихвой хватает, а я только вчера ее принимала. Если изменения продолжатся, придется делать это чаще.
От подобной мысли меня передернуло. Нет уж! Пусть на этом все и закончится! Сбойнул организм и пришел в норму. Все.
Вышла из комнаты и поняла, насколько же голодна. В столовую ноги меня несли определенно быстрее, нежели обычно. И тем не менее, заметив тусклый цвет стены в одном из коридоров, я задержалась, чтобы сообщить:
— Шесть-четыре, в секторе проблема с подачей питательного субстрата.
— Принято. Корректирую, — среагировал диспетчер.
Я же, погладив упругую пульсирующую поверхность, начавшую наливаться сочной желтизной, поспешила дальше.
Свой дом я люблю, и хоть я не майнер и не фидер, слежу за ним так же, как и остальные. Ведь «Дизар» нас защищает, кормит, одевает. Он за нами убирает, по планете движется и даже в космосе летать может! Если с ним что-то случится — семья распадется, и тогда каждому из нас придется искать себе другой дом и новую семью, которая его примет. Никому не хочется подобных перспектив. Тем более что у нас семья отличная! И очень большая!
Пробираясь между складками-сиденьями, среди множества разноцветных голов, виднеющихся над спинками, я отыскиваю тех, кто меня ждет. Маму. Отца. Ал-Рифа… Брат наверняка с родителями. Он, как и все остальные, предпочитает совместные трапезы. Есть в одиночестве не так приятно.
— Все в порядке? — Первым на мое появление среагировал папа, протягивая приготовленный для меня мусс.
— Да. — Кивнув, я села рядом и забрала из его рук высокий стакан с розовым напитком. Мой любимый! И лишь втянув в рот густую кисло-сладкую, слегка вяжущую жидкость, спохватилась, осознав, сколько в вопросе было тревоги и внимания. — А что?