— Ну, а ты что?
— Отказался, — скривился я. — Не по мне такая работа. Не нравится.
— А к нам не хочешь? — всё-таки задал вопрос Шишкин.
— Нет, — откровенно ответил я. — Тоже не хочу.
— Ладно, — кивнул головой Шишкин и добавил. — Тут Марию Гавриловну на праздничный концерт приглашают на день милиции, грамоту вручать будут за содействие в поимке особо опасного преступника.
Тётя Маша хмыкнула, сдерживая смех, потом вставила:
— Товарищ капитан мне вместе с приглашением даже револьвер мой с документами принёс обратно.
— Ну, наградной же, Мария Гавриловна! — сказал Шишкин. — А что вам самой-то ездить, ноги топтать?
— Кстати, Дубовицкого уволили по дискредитации, — сообщил Шишкин. — Участковый у вас здесь новый, молодой. Вроде парень нормальный. Придет, познакомитесь. Ты мой телефон-то не забыл? — обратился он ко мне.
— Где-то записан, — ответил я.
— Обращайся, если что.
Шишкин встал, направился на выход. Вслед за ним пошел и я. Ужин остывает.
За макаронами по-флотски я весь издумался — что же от меня хотел Вень Венич? Ведь всё, что он мне наговорил, в ауре горела желтыми искрами. Что же он всё-таки хотел?
На следующий день прямо перед первым уроком стоило мне заикнуться Нине Терентьевне о необходимости оформления паспорта, как она тут же освободила меня от занятий.
— Езжай! Езжай немедленно! — в приказном тоне отозвалась она. — Завтра доложишь. И смотри у меня…
— У меня завтра соревнования, Нина Терентьевна! — напомнил я. — В 9.00 начало. Я ж вам справку приносил.
— Тогда в понедельник!
Она даже погрозила мне пальцем.
Пришлось ехать. Я зашел домой за свидетельством о рождении, переоделся. Не фотографироваться же в школьной форме!
Фотокарточки для паспорта мне сделали по срочному тарифу за час.
С этим набором документов в половине двенадцатого я постучался в дверь кабинета начальника паспортного стола нашего РОВД.
Начальница паспортного стола милиционерша в мундире с погонами майора Ольга Ивановна Кручина (ударение на «и», а не на «у», о чём она меня сразу предупредила) посмотрела на меня, задумчиво сказала:
— Ковалёв? Ты ж к четырем должен подойти? Хорошо, что пораньше пришёл!
И загадочно пояснила:
— Пятница, понимаешь? Давай документы. И заполняй бланк в двух экземплярах.
После того, как я заполнил бланки, расписался, она протянула мне записку с цифрами:
— Идешь в сберкассу, платишь 2 рубля госпошлину. Квитанцию принесешь мне. Сберкасса через дорогу. Понял? Жду.
Минут через сорок (очередь пришлось выстоять, куда ж деваться?) я принес квитанцию с синим штампом.
— Молодец! — похвалила меня Ольга Ивановна. — Во вторник придешь ко мне за документом.
Свободного времени было вагон и маленькая тележка, и я набрал с таксофона номер Геннадия. Он оказался дома. Только как-то непонятно кряхтел и кашлял в телефон, всячески намекая, что сегодня и в ближайшие дни встречаться не сможет.
— В чём дело, Гершон Самуэльевич? — не выдержал я. — Что случилось?
— Скрутило меня, молодой человек! — недовольно прокряхтел фарцовщик. — Ревматизм. Что ж непонятного? Видите, на улице какая погода?
Погода на улице, действительно, не радовала: холодно, пасмурно, да мелкая противная изморозь до кучи.
— Я могу вас избавить от этой напасти, — предложил я.
— От какой? — буркнул в трубку еврей. — От этой паршивой осенней погоды? От неё избавить может только господь бог.
Я засмеялся.
— У меня есть волшебная таблетка от вашей болячки, — объявил я. — И она случайно у меня с собой. Через полчаса я буду у вас.
Конечно же, я опоздал. На целых десять минут. Геннадий, кряхтя и стеная, открыл мне дверь. Укоризненной фразы насчет «точности — вежливости королей» я не услышал.
У скрюченного, стоящего передо мной буквой «г» еврея поясница была обмотана толстой шалью, а лицо светилось немыслимой скорбью. Вылитый Коробейников из «12-и стульев».
— Я надеюсь, молодой человек, вы не шутили насчет волшебных таблеток, — проскрипел он, поворачиваясь ко мне задом. — Дверь сами прикройте, только поплотнее, и закройте на цепочку, пожалуйста.
Цепочка на двери выглядела посолиднее, чем какая-нибудь цепь на будке волкодава…
Я разулся, снял куртку и последовал за ним в зал. Гершон Самуэльевич сел в кресло, опираясь на трость двумя руками. Я расположился в кресле напротив.
— Скрутило меня, — пояснил он. — Денис Владимирович упомянул, что вы имеете некоторое отношение к народной медицине и иногда практикуете лечение нетрадиционными методами. Об этом я, собственно, вспомнил, когда вы позвонили мне. Иначе бы мы с вами не встретились бы.