К нему сразу подскочил его тренер, потом подошел судья. Они обменялись фразами, после чего была объявлена моя победа. Соперник при падении повредил руку. Пожимать мне руку он отказался, только кивнул.
— Получите за меня грамоту, ладно? — спросил я у Смирнова. — А я во вторник тогда заберу. Хорошо?
— Ладно, заберу, — кивнул тренер и, ухватив меня за руку спросил, — да что с тобой творится, парень? У тебя впереди такие перспективы! А ты поник, как…
— Устал, — отмахнулся я. — Школа, уроки, беготня всякая…
Я не стал говорить, что потерял интерес к спорту, что у меня другие приоритеты появились в жизни. Зачем?
— С девушкой проблемы? — вдруг спросил Смирнов. — Да брось… Хочешь, я тебя с девчонками из секции художественной гимнастики познакомлю?
— Нет, не с девушкой, — улыбнулся я. — Я побегу, а то у меня дела еще есть.
Машина, серая «24-я волга», стояла у подъезда, хотя до расчетного времени было еще 15 минут. Директор топтался возле неё.
— Добрый день! — он поздоровался со мной за руку. — Вы всё закончили? Поедем?
Я пожал ему руку.
— Да, я готов.
Он пригласил мне садиться сзади, сам сел рядом с водителем. Дорога заняла неожиданно много времени, почти 40 минут, несмотря на сравнительно небольшую транспортную загруженность улиц. Директор, как оказалось, жил на самой окраине города, в противоположном от завода районе, к тому же в старом двухэтажном доме да еще и на первом этаже.
Всю дорогу он молчал, подав мне знак перед тем, как сесть в машину, приложил палец к губам, указав глазами на водителя.
— Жди! — коротко приказал директор водителю, как только мы въехали во двор. Двор тоже был… своеобразен. Посередине детская площадка со всякими лесенками, ракетами, турниками, качелями. Вокруг кусты, четыре клумбы с обвязанными тканью на зиму высокими цветами (наверное, розами). Чуть дальше десяток капитальных гаражей из белого кирпича.
И квартира в этом старом доме оказалась неожиданно большой — трехкомнатной, с высокими потолками, просторными комнатами, большими окнами.
— Проходите, Антон! Раздевайтесь!
Навстречу нам вышла давешняя хозяйка, с которой я познакомился при определенных обстоятельствах на квартире Альбины. Она несколько церемонно-холодно поздоровалась со мной, потом кивнула мужу. Тогда я это не ощутил, а вот теперь в полном объеме прочувствовал — от неё прямо-таки веяло подавляющей властностью. Нетрудно догадаться, кто в этом доме был настоящий хозяин.
— Это Антон, — поспешно представил меня Николай Васильевич. — Это моя жена, Валентина Викторовна.
— Очень приятно, — отозвался я. Валентина Викторовна опять медленно-церемонно, словно особа царских кровей, протянула мне руку, которую я осторожно пожал, точнее, слегка коснулся.
Я поставил свою сумку со спортивной формой, разулся, снял куртку.
— Пройдемте в залу, — предложила хозяйка. Прямо так и сказала — «В залу». Я мысленно усмехнулся, но послушно направился за ними. Босиком, в носках. Тапочки мне не предложили. Впрочем, паркетный пол блестел, как те самые «фаберже» у кота, не испачкаешься.
Мебель в зале была… мягкая. Очень мягкая. Красивая, как в фильмах про дореволюционные времена. И, наверное, дорогущая. Но не совсем удобная. На таких креслах-диванах-кушеточках хорошо сидеть, а вот лежать совершенно невозможно. В кресло сел, меня со всех сторон обжало мягкими подлокотниками, спинкой. Диван узкий, с высокой спинкой.
Я пошевелился в кресле, откинулся на спинку. Красота!
— Вырасту, разбогатею, обязательно такой себе заведу! — пошутил я. Моя фраза осталась без реакции, что у Николая Васильевича, что у Валентины Викторовны.
— Мне надо похудеть, — взяла в свои руки разговор хозяйка. — Освежить кожу. Ну, вы понимаете, чтобы вот…
Она указала на мужа:
— Как он стал. Он же моложе лет на 10 стал выглядеть! Я тоже так хочу.
Странно, я бы не сказал, что она была такой уж полной для того, чтобы худеть. Наоборот, фигура у неё была скорее худощавой, особенно для своих лет. Сейчас-то я её разглядел получше. При первой нашей встрече она была в мешковатом пальто да еще с пышным меховым воротником. В нём она мне показалась действительно корова коровой.
— Всё в наших руках, — улыбнулся я. — Вам стоит переодеться. Наденьте что-нибудь поудобнее, спортивный костюм, например.
Я указал на её халат.
— В этом будет неудобно лежать во время процедуры…
Она вскочила, направившись сразу в комнату.
— Николай Васильевич, не забудьте насчет чая, — напомнил я директору. — Крепкого, сладкого. И, если есть, Шоколад.