Молчит.
Ждет.
Расстегиваю лифчик, бросая его в кучу вещей, заливаясь стыдом, снимаю колготки и трусики. Колотит от холода, кожа покрывается мурашками, а спина испариной.
— Опустись на колени и ползи ко мне.
Господи, за что мне все это? Я ведь хочу сделать добро. Почему для этого нужно пройти через унижения, ломая себя, втаптывая в грязь?
Я и есть грязь в его глазах.
Девка, которая продала себя подороже, даже не проститутка, те ежедневно обслуживают клиентов, это их работа. А я же нашла более легкий способ— сорвать куш.
— Ты глухая?
— Нет.
Опускаюсь на четвереньки, длинные несобранные волосы рассыпаются по плечам, задевают пол. Я передвигаю ногами и руками, двигаюсь в сторону мужчины.
Когда оказываюсь совсем близко, сажусь на колени, снова смотрю в его глаза. Становится холодно, так, что трясет, это стресс, зря не выпила коньяка, а девочки предлагали.
— Как тебя зовут?
— Зачем вам мое имя?
— Ты забыла, о чем я тебе говорил недавно? Здесь я задаю вопросы, и я решаю, что ты делаешь.
Вздрагиваю от испуга, когда в углу бьют часы, так громко, отмеряя своими ударами, сколько мне осталось еще жить.
— Александра.
Густой сигарный дым обволакивает, хочется раствориться в нем, исчезнуть. Потому что я наверняка не выберусь из этого особняка живой. Да что там, из этой комнаты.
Радует лишь то, что часть денег дошла, я сама видела переведенную сумму, мне показали устроители аукциона, что она была благополучно переведена на счет. Бабушка утром снимет, так надежней, отнесет в клинику, а там начнут шевелиться.
— Мы заплатили за твою девственность немаленькую сумму, ставки были высоки.
Мы? Снова эта оговорка. Или нет?
Сжимаю кулаки, не понимаю, отчего больше трясет: от страха или холода? Глубоко дышу, звон пряжки ремня, как щелчок предохранителя, взрывает нервную систему.
— Тебе снова говорить, что ты должна делать?
— Нет, я все поняла.
— Делала минет раньше?
— Нет.
Опускаю глаза, потому что чувствую, как он считывает мою ложь, воздух электризуется, облизываю пересохшие губы.
Не знаю, на что я надеялась, идя на эту авантюру? Мне нужны были деньги, быстро и много, очень нужны. Спонтанное решение, дурацкий план, наиглупейший, в надежде на то, что мужчина ничего не почувствует, будет пьян или под кайфом. А там я уже сымитирую, порежу палец, испачкаю себя и его.
Не поймет, что я продала пустышку.
Что я не девственница.
— Смотри в глаза.
Кусаю щеку изнутри до боли, смотрю, а у самой все обрывается внутри. Он словно гипнотизирует меня, забравшись в голову, где уже яркими вспышками мелькают картинки одна откровенней другой.
Начинаю задыхаться, хочу отстраниться, но мне не дают.
За спиной шаги, движение, оборачиваюсь, но вижу только чьи-то ноги, в мужских до блеска начищенных ботинках.
На плечо опускается рука, сухая, горячая ладонь, сильные пальцы сжимают до боли.
А до меня доходит его сказанное: «Мы».
ЧАСТЬ 1
— Ты почему так рано проснулась, солнышко?
Улыбаюсь, смотрю в сонные глаза дочери, они у нее синие с темными лучиками. Заправляю короткие пряди волос прядь за ушко, сама прикусываю губу, чтобы не заплакать, совсем недавно они были длинные и вьющиеся.
— Сон плохой.
— Это всего лишь сон, милая, все плохое осталось в нем.
Беру малышку на руки, такая легкая стала, целую, она крепко обнимает меня. Мое сердце переполняют и радость, и боль одновременно. Как можно было уготовить ей такую сложную судьбу? О мой ангел, и зовут ее Ангелина.
— А ты куда так рано уходишь?
— На работу, милая, ты будешь с бабулей, я приду поздно.
— Не уходи, мамочка.
Дочь начинает плакать, пытаюсь ее отвлечь, не показать собственных слез. Я должна быть сильной, ради нее. Ради ее сердечка.
— Смотри, какой красивый единорог, как ты его назвала?
— Сеня.
— О, какое интересное имя для сказочного существа.
Маленькую плюшевую игрушку купила вчера, в детском магазине есть корзина «Распродажа», у розового единорога с радужным длинным хвостом был оторван один глаз. Пришила две одинаковые пуговицы, дочка очень обрадовалась, такое счастье видеть ее улыбку.
— Пойдем, покажем Сеню бабуле и, конечно, покормим его кашей, чтоб он вырос в сильного и резвого скакуна.
— Он не будет таким, он же волшебный.
Дочка устроилась удобнее, вытерла слезы, погладила игрушке хвост, сделала губки бантиком, всегда так делает, когда задумывается.
— Он, когда немного подрастет, сможет выполнять любые желания, сейчас он совсем еще малыш. Даже самые заветные.