Почти восемь лет прошло, как гимназию закончили, хорошие были годы, хотя тогда казалось, что ужасные. Подготовка к экзаменам, выбор вуза, мы все полны планов и надежд. Это не считаю ту, другую жизнь, что была все гимназии.
Я еще общалась с матерью и кое-как с отчимом, выбирала платье на выпускной, принимала знаки внимания первого и самого крутого парня гимназии Святослава Воскресенского и, конечно, зацепом— нападки Снежаны, которая по нему сохла.
Веселая школьная жизнь со всеми ее взлетами и падениями, событиями, которые ты принимаешь слишком близко к сердцу, и кажется, что весь мир еще немного, и рухнет.
Но рушиться он начинает по иным поводам. Жизнь учит, наказывает, делает сильнее. Но вот непонятно для чего.
— Ой, да какая модель? Разве папа позволит? Семейный бизнес — это святое. А твой-то вроде хотел, чтоб ты пошла по его стопам.
— Не хотелось, да там есть, кому идти, — поморщилась, вспоминая ежедневные скандалы, истерики матери о том, что нужно быть благодарной, дядя Витя так старается, мы должны ему помогать.
Отчим, за которого так удачно, по ее мнению, вышла мать, владел во всей области помойками и мусоровозами. Самый крупный региональный оператор, как это сейчас называется. Мусорный король Виктор Иванович Жданов.
Не хочу думать о своей семье, матери, которая отвернулась от меня, отчиме, сводных братьях, там вообще все сложно, даже мерзко и грязно.
— А ты помнишь Свята Воскресенского? Да, конечно, помнишь, у вас же был роман?
— Нет, у нас ничего не было.
— Да как же не было? Он ведь спорил с ребятами на твою девственность и выиграл.
— Выиграл? Это когда такое было?
Состояние, слегка близкое к шоковому, хотя прошло столько лет и мне абсолютно все равно, что там случилось, и кто на кого спорил. Но просто интересно, до какой степени может еще опуститься человек в своей подлости?
— Извини, лишнего сказала.
Принесли наш кофе, Снежана отпила глоток.
— Так вот, Воскресенский в столице какой-то важный банковский сотрудник, папашка ему филиал скоро подарит.
— Снежан, так я не поняла, что был за спор?
Подвинулась ближе, любопытство взяло верх. Хотя не понимаю, зачем мне это надо? Разговор с одноклассницей, которая меня открыто презирала.
— Ой, ну блин, Саш, это все детские забавы, что сейчас-то вспоминать? Дурак и Воскресенский, и его пацаны, поспорил, мол, девственности тебя лишит, и лишил.
— Кто? Святослав?
— Ну. На выпускном.
— Он не лишал меня девственности, Снежан, моим первым мужчиной точно был не он.
— Да? Ну, я же говорю, детские забавы.
Снежана мнется, ей явно неудобно и неуютно, отводит глаза, крутит пальцами чашку с кофе.
— Слушай, что расскажу, только никому.
Сижу, оглушенная предыдущей новостью, а она хочет вывалить на меня еще что-то. Вот не виделись мы семь лет, и не видеться бы дальше.
– У нас в городе раз в два месяца приводится аукцион, я тут сегодня именно по этому поводу была, обсуждали дату и время.
— Что продаете? Картины?
— Девственность.
— Шутишь?
— Девушки очень выгодно и очень дорого продают себя богатым мужчинам. Там у них свои заморочки: кто зациклен на невинности, кто просто решил вспомнить молодость, кто таким образом делает подарок партнерам.
— Ужасно. Торговля живым товаром у нас в городе?
— Так это дело добровольное, никто никого не принуждает и не ворует в подворотнях. Девушки приходят сами, мужчины их оценивают и делают ставки.
— И дорого?
В голове идея, догадка загорелась яркой лампочкой.
— Мне нельзя присутствовать на аукционе, только девушка, потенциальные покупатели её невинности и администратор. Я, как гинеколог, подтверждаю их невинность.
— Хоть примерно за сколько можно ее продать?
— Миллион, два, может, больше.
— Рублей?
— Конечно.
— А деньги дают сразу?
— Нет, часть уходит на счет в течение часа, а вторая половина только через двадцать четыре часа после того, как мужчина убедится в качестве товара.
Снежана, сама того не зная, подкинула идею. Мне, по сути, терять особо нечего, кроме дочери, за которую я готова отдать что угодно и лечь под кого угодно.
Чем я лучше проститутки? Ничем, но в отличие от нее у меня есть цель— заработать деньги на благое дело. Наверное, последнее дело — продавать себя, но если нет других способов, кто меня осудит?
— Следующий аукцион совсем скоро?