—Люди доигрались с климатом. Все думали это шуточки, а вот оно происходит. Глобальное потепление: активное таяние ледников, истончение морского арктического льда, — он откинул с лица прядь смоляно-черных волос и продолжил. — Мы катимся в пропасть, моя дорогая. Уверяю тебя, скоро нас всех ждет то, о чем мы могли читать лишь в книгах Стивена Кинга. Знаешь такого? — Рами кивнула, и он продолжил. — Нас, черт меня побери, ждет апокалипсис! Землетрясения, аномальная жара, холодное лето, бесконечные войны. Экологический кризис. Конец мира. Летим на всех парах к финалу!
Он ещё несколько секунд прожигал ее сердитым взглядом карих глаз, а потом резко отвернулся и снова уставился в окно. Рами промолчала, откинулась на спинку сиденья, прикрыла веки. Роберт был импульсивным и очень эмоциональным. Рами успела привыкнуть к его резким высказываниям и понять, что они не всегда требуют ответа. Пускай ворчит, хоть про тот случай с Тиллем не вспоминает и ладно. Если вокалист сказал правду, и он ночью узнавал ее адрес у Роберта, то скорей всего шеф может подумать, что у них что-то было. А ей совсем не хотелось выслушивать нравоучения о недопустимости личных отношений на работе.
Кстати, сам герр Линдеманн больше не объявлялся. Рами это устраивало. То ночное посещение оставило у нее в душе неприятный осадок, и Рамиля не хотела больше видеть вокалиста, по крайней мере, лично. К музыке это не относилось. Она по-прежнему с удовольствием слушала его альбом, а так же, подумывала о том, чтобы попросить у Флаке внести ее в списки и сходить на шоу. Но не сегодня. Слишком мокро и холодно.
Она встала очень рано, чтобы успеть собраться, а сейчас глаза сами собой закрывались. По крыше микроавтобуса барабанил дождь. Из колонок журчала спокойная музыка. Роберт тоже помалкивал, и Рами задремала, проснувшись лишь тогда, когда автобус остановился перед домом, где ей предстояло провести ближайшие пару дней.
Дождь еще усилился, теперь он стоял плотной стеной, и Рами с тоской подумала о том, что сейчас ей придется выходить на улицу, но к ее радости водитель повернулся к Роберту и спросил равнодушно:
—Тут можно заехать на подземную парковку, хотите?
—Конечно, да, — кивнул Роберт. — Чего ты меня спрашиваешь, сам не видишь какая погода.
Водитель никак не отреагировал на грубость Роберта и свернул направо, на парковку расположенную прямо под домами. Из-за дождя и плохой видимости Рамиля не успела разглядеть, где ей предстоит жить, но судя по тому, что она успела заметить, это был новый современный жилой комплекс и это ее обрадовало. В Венгрии она снова жила в каком-то старом доме, в полуподвальном помещении, где от сырости разбухли спички, а постель к ночи становилась ледяной и отвратительно влажной.
Водитель запарковался. Рамиля вылезла наружу и потянулась. От долгой дороги спина затекла, а ноги были словно чужими. К ней подошел Роберт.
—Бери вещи и пошли, времени совсем нет, — сказал он, огляделся и, заметив табличку «выход», направился туда. Рами кивнула и, взяв из салона свой небольшой чемодан, последовала за ним.
Они поднялись по лестнице, ведущей на первый этаж и оказались в светлом просторном холле, похожем на гостиничный. Тут стояли мягкие кресла, живые цветы в больших напольных горшках, а на полу лежал ковер с коротким ворсом. Людей почти не было, кроме одного мужчины лет пятидесяти с темными волосами, зачесанными назад, который сидел в кресле и читал газету. Завидев их, он широко улыбнулся, положил газету на столик, и поднялся навстречу.
—Доброе утро, вы, видимо, ко мне? — спросил он по-английски, и когда Роберт удивленно поднял брови, добавил. — Я Томас, хозяин апартаментов на шестом этаже. Вы сегодня утром сказали, что приедете в начале девятого, и я вас жду.
—Здравствуйте, — ответил Роберт и нахмурился. — Видимо да, но вы общались с моим помощником.
Судя по всему, он не ожидал этой встречи. Томас, продолжая лучезарно улыбаться, протянул Роберту руку и тот крепко пожал ее.
На Томасе были надеты светлые вельветовые брюки, шерстяная кофта на пуговицах, а на ногах кожаные ботинки с острыми носами. Он был высок, худощав, но при этом с начавшим намечаться животиком. И от него очень сильно пахло туалетной водой. Резкий, неприятный запах, похожий на освежитель для туалетов. Он перевел взгляд на Рамилю и произнес немного томно:
—А Вы, как я понимаю, и есть та самая очаровательная девушка, которая будет у меня жить? — кажется, он собирался протянуть ей руку для рукопожатия, но Рамиля отступила на шаг и кивнула головой.
—Здравствуйте, так и есть, — сказала она без улыбки, отметив про себя, что впервые с начала тура хозяин квартиры лично пришел их встречать. Видимо, он жил тут же, в доме или где-то поблизости. В общем-то, ей было все равно, главное, чтобы этот Томас не мешал ее уединению.
Томас повел их к лифтам. Клаустрофобия Рамили тут же дала о себе знать бешеным сердцебиением. Чтобы успокоиться сделала несколько глубоких вдохов через нос. Роберт удивленно покосился на нее, но ничего не сказал, хозяин же похоже даже не заметил ее волнения.
Втроем они поднялись на шестой этаж, и Томас жестом руки указал на нужную дверь.
—Студия чистая, светлая, там все есть. Только ваш помощник по телефону предупреждал об одном госте, — он взглянул на Роберта. — Я как-то не рассчитывал на семейную пару. У меня там довольно тесно, к тому же кровать узкая.
Он перевел взгляд на Рамилю и так плотоядно улыбнулся, что она передёрнула плечами. Ей все меньше и меньше нравился этот Томас. Было в его облике что-то зловещее, словно за улыбкой прятался злобный оскал опасного хищника.
—Она будет жить одна, — ответил Роберт сухо и, дождавшись, когда хозяин откроет дверь, вошел первым. Следом зашел Томас, а последней, сама Рамиля.
Хозяин щелкнул выключателем на стене, и квартиру залил яркий электрический свет из множества потолочных светильников, расположенных по всему периметру. Студия представляла собой светлое просторное помещение без перегородок, поделенное надвое высоким деревянным стеллажом, наполненным различными предметами декора. Перед стеллажом расположилась небольшая кухня, а сразу за ним стояла узкая кровать, прикроватная тумбочка и бра на ней. Напротив: пара кресел обтянутых серой кожей, и стеклянный столик на колесиках, между ними. Справа от входной двери разместились: калошница, напольная вешалка для одежды, а слева небольшая деревянная дверь, ведущая, судя по всему, в уборную.
—Что-то слишком маленькая квартирка за такие деньги, — недовольно пробурчал Роберт, оглядевшись вокруг.
—Здесь еще прекрасная терраса и на ней шезлонги, — Томас пересек комнату, подошел к плотно зашторенному окну и, раздвинув занавески, распахнул балконную дверь. В помещение ворвались звуки улицы и свежий запах дождя.
— А еще кофемашина и отопление, — добавил Томас указав рукой на батарею на стене.
—Хорошо, нас устраивает, — Роберт покивал головой, снова откинул непослушные вьющиеся волосы с лица и, указав на Рами рукой, добавил. — Ей нужен ключ.
Перед уходом Томас снова как-то нехорошо посмотрел на Рамилю, но ничего не сказал. Рами думала, что Роберт уйдет вместе с хозяином, ведь он говорил, что опаздывает, но к ее удивлению шеф задержался.
—Надо поговорить, Рамиля, — сказал он и, сняв обувь, босиком прошел к креслам. — Давай присядем.
—А что случилось? — Рамиля насторожилась, но тоже разулась и прошла за ним следом, оставив чемодан у дверей.
—Сядь, — Роберт указал на кресло напротив, и Рамиля опустилась в него, с испугом поглядывая на начальника.
—Рамиля, твоя личная жизнь меня не беспокоит ровно до того момента, пока она не создает проблем, — произнес он и чуть скривил лицо.
Роберт не отличался красотой: впалые щеки, крючковатый тонкий нос, глаза чуть навыкате, густые сросшиеся на переносице брови, но все же в этих резких чертах был особый шарм, и Рамиле нравилось наблюдать за его живой мимикой. Но только сейчас он, судя по всему, очень сердился, и это делало его лицо похожим на жутковатую маску аборигенов Австралии, которые она видела в доме отца Мансура.