—Ясно, — Рихард вежливо улыбнулся и, указав рукой на диван у стены предложил, — хочешь, присядем?
—О, не стоит, я, наверное, уже пойду, — она посмотрела на часы на руке, время приближалось к семи. — Не буду тебя отвлекать. Ты ведь что-то играл, а я помешала.
—Как хочешь, — ей показалось, что он разочаровал ее отказом.
Он чуть помолчал, пристально разглядывая ее лицо, а потом спросил:
—После концерта поедешь домой?
Рами непроизвольно вздрогнула, она ведь совсем забыла о Томасе и том, что ей некуда идти после шоу. Рихард сразу насторожился, она уже и забыла, каким он может быть внимательным:
—Что-то не так? Ты побледнела.
—Нет, все хорошо, тебе показалось, — она улыбнулась, но он все равно не поверил.
—Это же не связано с теми людьми, о которых мы говорили в Париже? — он выглядел обеспокоенным и не отводил от нее взгляда. — Если ты встретила кого-то из них, то должна сказать мне.
—Нет, что ты, — она помотала головой из стороны в сторону. — Ничего похожего. Да и откуда бы им узнать обо мне. Ты же никому ничего не рассказывал?
Последнее предложение было сказано в шутку, но Рихард даже не улыбнулся, напротив Рамиле показалось, что его лицо стало напряжённым. Он на несколько секунд отвел взгляд, а потом спросил:
—Тогда в чем дело? У тебя на лице написано — что-то не так. Не пытайся обманывать, ты же знаешь, как легко я читаю твои эмоции.
Рами немного подумала, а потом вкратце рассказала ему историю с хозяином квартиры, добавив в конце, что, скорее всего, она все преувеличила, и этот мужчина вовсе не желал ей зла. Рами вовсе не хотела, чтобы Рихард принял ее за параноика, которому кругом мерещатся насильники. Рихард внимательно выслушал ее, кивая головой, и когда она закончила, сказал:
—Ясно, твой страх можно понять. А что Роберт? Ты ему сказала?
—Нет, даже не подумала, что стоит ему сообщить, — она не солгала, о Роберте Рами даже не вспомнила, хотя, пожалуй, он мог бы помочь. — Наверное, я позвоню ему чуть позже, спасибо за совет.
—Да не за что, — он улыбнулся. — Ну, иди, мне, и правда, нужно настроиться на концерт. Я сегодня не в форме, после этого происшествия с Флаке никак не могу в себя прийти. Извини, что так вот выгоняю. Но…
—Ничего, я все понимаю, — она улыбнулась и пошла к дверям, а уже на пороге обернулась и сказала. — И спасибо за то, что внес в списки и сейчас, и в прошлый раз.
—Не за что, — ответил Рихард и, взяв гитару, снова уселся на табурет.
Рами вышла в коридор, аккуратно прикрыла за собой дверь и направилась в сторону зала. Время приближалось к семи, наверняка людей уже впустили, и в этот раз попасть в первые ряды не получится. Ну, может, оно и к лучшему, Рамиле сегодня совсем не хотелось лезть в толпу.
В ожидании начала выступления Рамиля поймала себя на мысли, что ее расстроил разговор с Круспе. Если раньше Рами пугало навязчивое внимание со стороны лидер-гитариста, то сейчас сбивало с толку его полное отсутствие. Она надеялась, что история с Томасом чуть больше заинтересует его и вызовет желание помочь ей в затруднительной ситуации, но Рихард, кажется, даже не подумал об этом. Хотя с чего бы ему заботиться о ней? Кто она такая — навязчивая поклонница с трудной судьбой, до которой ему, по сути, не должно быть никакого дела. Похоже, в прошлый раз сказалось чувство вины за то, что вынудил ее рассказать правду, вот он с ней и носился, а сейчас прошло время, и все встало на свои места.
Рами тяжело вздохнула. К ее стыду, равнодушие Круспе ранило ее больше, чем должно было. Она постаралась выкинуть его из головы и стала размышлять над тем, что хотел от нее Тилль. Извиниться перед ней или, скорее, попросить не болтать никому о его ночном визите? Возможно, так и есть. Ему незачем дурная слава неудачливого Казановы. Ей стало даже жаль его, напился, пришел без приглашения, посреди ночи и получил от ворот поворот, а сейчас наверняка чувствует себя круглым дураком. Уязвленная мужская гордость, как это называл Мансур. Ну что же, ей нечем было помочь Линдеманну, но раз обещала зайти после концерта, то сделает это, чтобы закрыть этот вопрос.
Рамиле показалось, что концерт был намного хуже, чем два предыдущих: чувствовалось напряжение музыкантов, Тилль выглядел раздраженным и шоу, хотя и шло по четкому плану, не произвело на нее такого сильного впечатления, как раньше. Хотя, возможно причина была не в шоу, а в самой Рамиле. Как она не хотела выкинуть из головы мысли о предстоящем разговоре с Линдеманном, у нее ничего не получалось, и тревога в груди нарастала с каждой минутой. Она даже не стала ждать окончания последней песни и пошла к гримеркам. Ей хотелось как можно быстрее завершить дела с Тиллем, а потом отправиться… Черт, тут Рамиля вспомнила что ей и идти то некуда, вернуться в квартиру, где ее может поджидать полоумный Томас она никак не могла. Настроение испортилось окончательно. Она дошла до гримерок, вынула телефон и набрала Роберту. Рихард дал ей дельный совет, пускай вопросы с ее ненормальным хозяином решает шеф. Но Роберт не ответил. Она очень надеялась, что он не лег спать и перезвонит в самом скором времени. Открыв дверь гримерки Тилля она, убедившись, что там пока никого нет, бесцеремонно вошла внутрь и уселась на диван, закинув ногу на ногу.
Тилль явился через пятнадцать минут и не один, а в компании двух длинноногих красоток. Только сейчас Рамиля подумала, что, пожалуй, погорячилась, завалившись сюда без спроса. Вокалист выглядел усталым, но при этом обнимал девушек за талию и громко смеялся. Правда, заметив Рамилю, он перестал улыбаться и кивнул ей головой.
Девушки смотрели на нее со слабым интересом, похоже они не понимали, кто она такая и что здесь делает. Но при этом, в их взглядах сквозило легкое презрение. Должно быть, они думали, что Рамиля не представляет для них опасности, и вряд ли может чем-то заинтересовать вокалиста. Рами хотела было извиниться и уйти, и даже поднялась с дивана, но Тилль внезапно для нее сказал своим спутницам:
—Девчонки, погуляйте пока, — он указал рукой на дверь. — Я освобожусь и позову.
Девушки посмотрели на вокалиста изумленными взглядами, но спорить не стали и вышли.
—Не стоило этого делать, — Рамиля чуть усмехнулась. — Они теперь меня возненавидят.
—А тебе это так важно? — Тилль чуть сощурился.— Ты же их даже не знаешь, да я и сам, честно говоря, не помню их имен.
—Судя по всему для тебя — это норма, спать с теми, кого вообще не знаешь, — язвительно сказала Рамиля и тут же пожалела о своих словах. Тилль подошел близко и навис над ней, прожигая тяжёлым мрачным взглядом.
—Это что, ревность? — спросил он, наконец.
Рами отрицательно покачала головой и ощутила, что ее охватило душевное смятение. Напрасно она уверяла себя, что совершенно охладела к Линдеманну после его ночной выходки, он по-прежнему волновал ее, только теперь к волнению добавился страх. Рами отчетливо понимала, что Тилль опасный человек. Ей не следует играть с ним, но вместо того чтобы благоразумно отвести взгляд и отойти, она продолжала смотреть прямо ему в глаза. Он поднял руку и провел пальцами по ее щеке. Рами вздрогнула, но глаз не отвела.
—Да, я тебя не знаю, но ведь это можно исправить, если ты хочешь, — сказал Тилль задумчиво, опустил руку и отошел к окну.
Рами все еще ощущала его пальцы на коже, и это волновало, сейчас, когда Тилль не был пьян и не пытался давить, в ней вновь начала разгораться страсть. Хотя, возможно, дело было в уязвленной гордости. Эти девушки, что пришли с Тиллем, смотрели на Рамилю, как на человека второго сорта. Ей захотелось доказать им, что они ошибаются на ее счет, и она еще может дать им фору.
—Что ты хочешь этим сказать? — Рамиля смотрела на его широкую спину.
—Давай сходим куда-нибудь вдвоем, — он повернулся и взглянул на нее, и Рамиля могла поклясться, что слышит волнение в его голосе. — Не сейчас, конечно. На днях.
—Сходим? — повторила она и удивленно подняла брови. Такого Рами совсем не ожидала.
—Да, мы же можем поужинать вместе и поговорить? Мне немного неловко за тот раз, и я бы хотел загладить вину, — он улыбнулся. — А сейчас сюда придет куча народу, так что…