— Значит, ты все же планируешь начать с Осберта? — Бьерн смотрел на Чикаго из окон офиса Lothbrok Inc. — Почему не с Экберта? Полагаю, они с Эллой планировали объединить усилия, чтобы уничтожить нас. Экберт всегда хотел этого, хотя и целовался с Рагнаром в десны на людях. И говорил, что им делить нечего.
Ивар закатил глаза, побарабанил пальцами по столу. Всё-то его братьям нужно разъяснить на пальцах, показать, рассказать на примерах. Как в детском саду. И даже Бьерну — самому старшему из них — приходилось разжевывать самые простые умозаключения. Медведь — он и есть медведь, что с него взять. Железнобокий…
У него, видимо, не только бок железный, но и мозг.
— Для того чтобы тягаться с империей Экберта, мы должны расширить свое влияние. Семья Экберта уже давно занимается торговлей оружием, тогда как для нас это направление — новое, и мы сможем начать совмещать игорный бизнес и прочую деятельность не раньше, чем заполучим в свои руки бизнес Эллы и бизнес Осберта. Нам нужно чем-то прикрывать свою деятельность, разве нет? Благодаря этому мы станем монополистами игорного бизнеса в Иллинойсе, а уж под прикрытием казино сможем делать всё, что нам угодно.
Уббе хмыкнул.
— Пока мы возимся с Осбертом, Экберт может догадаться, куда ветер дует.
Ивар повернулся к родному старшему, пока единокровный размышлял над его тирадой — до Железнобокого всегда туго доходило. Все трое (кроме Сигурда, и йотун знает, где он шлялся) сейчас находились в его кабинете, который Ивар занял по праву после того, как Рагнар подарил ему свою долю в компании. Благодаря отцовскому маневру Ивар теперь обладал самым большим пакетом акций компании, а еще — был директором Lothbrok Inc. Со скрипом, с неохотой, но братья подчинялись его решениям.
Разумеется, им того не хотелось. Но разве у них был выбор?
Бывают моменты, когда выбора просто нет. И Рагнар отлично умел ставить людей в такие патовые ситуации, из которых выход казался страшнее, чем вход. Братьев, которые с трудом ладили друг с другом, — и все одновременно плохо ладили с Иваром, — он подловил царским подарком, сделанным младшему сыну, и собственным завещанием.
— У Экберта не будет причин полагать, что мы в чем-то его подозреваем, Уббе. Труп Рагнара был найден на территории Эллы, что доказывает его вину, — это раз. Два — Рагнару и Экберту формально делить было нечего, Бьерн прав. Никто не знает, что Рагнар собирался составить конкуренцию Экберту в торговле оружием. Три — если Экберт начнет совершать бесполезные телодвижения после выполнения нашего плана с Осбертом, он выдаст себя и выдаст, что о планах Рагнара ему было известно. Он будет метаться, словно петух в задымленном курятнике, и рано или поздно его действия выдадут его намерения.
Уббе потер щеку, заросшую темной бородой.
— Мне кажется, что теперь Экберт будет искать способ уничтожить нас и разнести клочки по закоулочкам. Раньше, чем мы сможем составить ему конкуренцию. Или навредить его семье.
— Пусть, — ухмыльнулся Ивар. — Если мы заполучим бизнес Эллы и Осберта, он поймет, что легко ему не будет.
— Постой, — Хвитсерк, молчавший до этого момента, подался вперед, отставил чашку с кофе. — Как ты предполагаешь заполучить бизнес Эллы?
— С помощью Сигурда, конечно, — фыркнул Бескостный. — А ты как думал?
========== Глава третья ==========
Три месяца спустя.
Ивар что-то задумал. Блайя была в этом почти уверена, иначе, зачем ему устраивать в доме прием по случаю открытия очередного казино, принадлежащего семье Лодброк? Зачем делать целое событие из такой тривиальной для них вещи?
Все знали, на чем возникла империя Рагнара. Официально бизнес Лодброков был открытым, они уплачивали все положенные налоги. Их подозревали в организации преступного сообщества, но никому из ФБР еще не удавалось выяснить, какие именно преступления совершались под прикрытием игрового бизнеса и поймать братьев «на горячем».
Блайя знала, что выкупить помещение для казино в Лас-Вегасе Ивару удалось прямо под носом у Осберта, и знала, что дядя будет недоволен. И тем страннее казалось приглашение, которое Лодброки выслали ему: будто Ивар хотел посмеяться тому в лицо. И заодно показать, какая птица залетела к ним в «золотую клетку».
Она сама.
Её обязали выглядеть безупречно, и она справилась с задачей — с помощью Торви, жены Бьерна. Торви было за тридцать (а на вид — двадцать пять), у них с Бьерном было трое детей и, наверное, любовь. Блайя не спрашивала об их семейной жизни, а Торви не заговаривала об этом сама.
— Ты, конечно, выше меня, — она рылась в своем гардеробе, — но до того, как я забеременела последним ребенком, я была такого же размера, как ты, а если платье будет чуть коротковато, никто не заметит. Великий Один, почему Ивар обо всем говорит в последний момент! — Она нырнула в недра встроенного платяного шкафа. — Кажется, нашла. Это подарил мне Бьерн, и в цвете он совершенно промахнулся. — Торви пожала плечами, протянула Блайе платье приглушенного фиолетового цвета. — С длиной тоже не угадал, подол был ни рыба, ни мясо. Но тебе, думаю, подойдет.
Блайя не знала, почему Торви была так с ней дружелюбна. Она все не могла привыкнуть к своему положению. Она уже не была пленницей, благодаря достигнутой между нею и Иваром договоренности помогать семье Лодброков, но не была полноценным членом их семьи. Ивар мог убрать её в любой момент. Она предпочитала об этом не думать. Будь, что будет.
Приятная ткань платья ласкала кожу. Элла никогда не покупал Блайе дорогих и красивых вещей, и в её гардеробе не водилось дорогих вечерних нарядов — все больше джинсы, рубашки да майки. Она не знала, сможет ли достойно выглядеть в этом платье, и ей казалось, что с туфель на каблуках она обязательно навернется и полетит носом вперед.
— Тебе идет, — одобрительно заметила Торви. — Можешь забрать его насовсем, — она улыбнулась. — Цвет не мой совершенно. Помочь тебе с прической и макияжем?
— Если тебе не сложно.
Непослушные темные волосы Блайи жена Бьерна уложила в высокую прическу с небрежно выпущенными прядками, заколола завитые локоны крупными невидимками и шпильками. Хмыкнула, чуть приподняв бровь, улыбнулась.
— Я понимаю, почему Сигурд сходит по тебе с ума.
Блайя покраснела, как школьница. Глупо было думать, что никто не знает, как Сигурд пробирается ночью к ней в комнату. Пусть в этом доме не было камер, зато, похоже, у стен были уши как чертовы локаторы.
— Он не…
— Ну да, — Торви усмехнулась. — Может, вы думаете, что все вокруг идиоты, но вообще-то твоя спальня напротив моей. И я в курсе о некоторых вещах, о которых бы знать не хотела. Ладно, давай займемся мейк-апом. Закрой глаза и не подглядывай.
Блайя честно не подглядывала, ощущая лишь легкие прикосновения кистей для макияжа. Торви мурлыкала себе под нос песенку, и от неё пахло какими-то духами, напоминавшими о морских богах и соленом воздухе, и шуме прибоя, и ей ужасно захотелось к океану. Или хотя бы такой же парфюм, но спросить название она постеснялась.
Порой её поражало, как в Торви уживается непоколебимая женственность — и её любовь к такому необычному для женщин вижу спорта как джиу-джитсу. Три раза в неделю жена Бьерна собиралась и уезжала в спортзал, где пропадала почти до самого вечера, а возвращалась усталой. Но отчего-то довольной. Торви была вовсе не так проста, как, возможно, хотела показаться, но Блайя уважала её тайны и не лезла с расспросами.
— Пожалуй, всё, — произнесла Торви, делая последний взмах пушистой кистью по её щекам. — И не смей говорить, что тебе не идет!
В зеркале Блайя себя не узнала. И долго не могла понять, что Торви сделала с её ресницами, и отчего они стали казаться длиннее и гуще, чем были, и откуда у неё взялись пухлые губы, и почему её обычно бледная кожа стала выглядеть аристократично. И почему она вообще выглядит иначе, но всё равно понятно, что это — она, а не какая-то дурацкая модель из Виктория Сикрет.
— Спасибо, Торви, — произнесла Блайя тихо. — Правда. Спасибо.