Но этот неожиданный звонок с виллы профессора Станнлова не был шуткой. Обстоятельства, которыми он был вызван, имели отношение, правда косвенное, и к огромной важности открытию Константина Трофимова, к к заговору НАТО, сети которого уже начал плести 07.
Дело обстояло так.
Профессор Станилов, директор Института электроники, отмечал день своего рождения - ему исполнилось сорок восемь лет. По этому случаю он решил пригласить к себе на загородную виллу кое-кого из своих ближайших сотрудников.
К двум часам дня все необходимые приготовления к приему гостей были закончены, и Методий Станилов - несколько усталый, но довольный собой, "пришпорил" свою "ситроен-акулу" и быстро помчался обратно в город. Не успев переступить порог кабинета, он узнал, что председатель Комитета по техническому прогрессу-Институт электроники был в ведении этого комитетаспрашивал его по телефону в связи с каким-то очень важным и неотложным делом. Ему сказали еще, что председатель распорядился немедленно разыскать его и сообщить, чтобы он тотчас же явился к нему в комитет.
Тяжелое мясистое лицо Станилова залилось краской до самой шеи, а серо-голубые глаза потемнели. Он, профессор Станилов, располагавший безотказно действующей электронной машиной ЭК-24 собственной конструкции, подобно тому, как колбасник располагает отмен
ными окороками и ливерной колбасой собственного изготовления, возможно, считал, что именно поэтому мир должен относиться к нему сверхделикатно и предупредительно; что тот, кто добивается его услуг, не вправе, топнув ногой, потребовать его к себе, а должен прибегать к общепринятому "пожалуйста", "прошу". Возможно, поэтому Станилов вошел в кабинет председателя комитета мрачный, с насупленными бровями - в самом деле, он ведь не из тех, кого начальство может вызывать к себе немедленно, по звонку, словно какого-нибудь курьера! Он остановился у открытого окна, засунув руки в карманы и широко расставив ноги. Сохраняя сердитый вид, он предупреждающе откашлялся и продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.
- Да, да! - глядя в его сторону, проговорил председатель, кивая головой и как бы отвечая на какой-то его точный и важный вопрос.- Профессор Константин Трофимов...
И тут произошло чудо - воинственного выражения у профессора Станилова как будто и не бывало. Оно исчезло мгновенно. Его насупленные брови расправились, как крылья птицы. Он зашарил по карманам, ища сигареты, и, обнаружив их наконец, закурил. Горящая спичка, такая крошечная в его массивных мясистых пальцах, заметно дрожала. Он уселся в кресло напротив председательского стола и жадно затянулся.
Все так же сосредоточенно-торжественный и улыбающийся председатель сказал, что Константин Трофимов может в любой момент вылететь из Москвы. Но когда именно он вылетит, не знает никто или почти никто. Точный день и час вылета известен, возможно, только двум или трем лицам в Советском Союзе. Да так оно и должно быть, и в этом нет ничего удивительного, ведь сейчас профессор Трофимов в мировом созвездии ядерных физиков - звезда первой величины. О таких людях, как он, когда они вылетают и когда прилетают, заранее не принято извещать. Важно, что он приедет, что он будет присутствовать на международном конгрессе физиков, специалистов по квантовой электронике, который состоится в Варне; это, конечно, событие. Он может приехать завтра или послезавтра, в любой из ближайших дней - до конгресса остается ровно одна неделя. И хозяева должны быть готовы,
настолько готовы, чтобы можно было встретить его хоть сегодня, если он прилетит к концу дня.
Станилов слушал председателя молча. Поглощенный своими мыслями, он даже не почувствовал, что догоревшая сигарета жжет ему пальцы.
Председатель сказал, что в распоряжение Трофимова решено предоставить одну из вилл Академии наук. Вилла эта небольшая, двухэтажная, окружена садами, обращена к морю, обнесена высокой каменной оградой. Он добавил, что нижний этаж будет занимать Станилов, а верхний - профессор Трофимов. Там есть веранда с видом на море, с этой веранды глазам открывается большой простор. Станилов-директор Института электроники, участник конгресса, коллега Константина Трофимова, поэтому кто, как не он, должен составить компанию дорогому гостю, быть, как говорится, к его услугам, чтобы советскому ученому было удобно и приятно, как дома.
- О, разумеется! - поведя плечами, воскликнул Станилов.
Затем председатель сказал, что никаких забот, связанных с безопасностью советского профессора, у Станилова не будет,- они будут возложены на других лиц, и Станилова это не должно беспокоить.
В заключение председатель комитета сказал, что Станилов уже сегодня вечером должен быть в Варне и, устроившись на академической вилле, поддерживать постоянную связь с председателем Варненского городского совета. Мимоходом он заметил, что, вероятно, в это время в Варне будет находиться их общий знакомый Аввакум Захов, член ученого совета Института археологии и исторических исследований Академии наук. Станилову следует иметь в виду этого представителя академической среды; в случае надобности следует обращаться к нему за советом и помощью, и непременно надо познакомить его с Трофимовым.
Неопределенно хмыкнув, Станилов сказал, что обязательно будет иметь его в виду.
- Мы позаботимся о том, чтобы он вас разыскал,- сказал председатель комитета.
Станилов встал, откашлялся, помедлил еще немного, чтобы не показаться слишком торопливым, и, еще раз заверив председателя, что выедет в Варну через час, самое позднее - через два, ушел.
* * *
Дальше события развивались так.
Методий Станилов возвратился к себе на виллу, заперся в ней и пробыл там около часа. Перед тем как уйти, он позвонил по телефону своему заместителю инженеру Атанасову и торопливо сообщил ему, что получил распоряжение немедленно выехать в Варну.
- А как же ваш день рождения? - растерянно
спросил Атанасов.- Выходит, мы так и не соберемся?
Специально по этому случаю он купил жене сверкающее
золотистое ожерелье, и ей во что бы то ни стало хоте
лось показаться на празднестве в своем новом украшении.- Неужели мы так и не соберемся? - с грустью в
голосе повторил свой вопрос Атанасов.
- Соберетесь, милый мой, но без меня! - ответил
Станилов, всячески стараясь сделать свой жесткий,
хриплый голос возможно мягче и ласковее.- Вы же
знаете, где я обычно оставляю ключ от входной двери:
входите, располагайтесь как дома и веселитесь себе хоть
до вторых петухов!
- Эх, какое уж это будет веселье! - со вздохом
сказал Атанасов, хитро подмигнув сам себе при этом,
но голос у него был теплый, мягкий, и потому слова
звучали искренне.
- Ну ничего, ничего! - убеждал его Станилов.
Я позаботился, чтобы вам было весело, не беспокойтесь! - И, поскольку с другого конца провода не последовало никакого отклика, он добавил:-Я приготовил
вам аперитивчик - чудо! Сюрприз в моем вкусе! - и он
громко и грубовато расхохотался.
- Да?! - отозвался Атанасов. Он знал "сюрпризы"
профессора, но предпочел смолчать.
- В случае, если у вас возникнут непреодолимые
трудности, - последние слова Станилов произнес мед
ленно и подчеркнуто,- зовите на помощь нашего общего друга Аввакума Захова. Захов мастер разгадывать
загадки - он вас избавит от лишних хлопот. Приятного