Дэвид рубил отродья и замер, но приказа не послушал — лишь минимально отступил и выжидающе замер. Его глаза сузились.
Лиандра выстрелила.
Огромный синий луч, толщиной с бревно, вырвался из бластеров, воздух загудел, как от взрыва. Луч врезался в верх туловища Колосса, и плоть разлетелась, как гнилая тыква. Выстрел был такой, что меня ослепило, в ушах зазвенело, а ударная волна отбросила отродья.
Плечо и грудь Колосса исчезли, обнажив внутренности — два багровых ядра, каждое размером с мяч, пульсировали, как гнойные сердца.
Они были омерзительны: покрыты слизью, с чёрными венами, которые дёргались, как черви, и едва держались на тонких жилах, похожих на гнилые сухожилия. Вонь от них была такой, что меня чуть не вырвало.
Но мясо тут же начало нарастать.
Вот чего ждал Дэвид. Его топоры, окутанные золотистым свечением, полетели через миллисекунду. Они вонзились в ядра с влажным хрустом, расколов их, как гнилые орехи.
Чёрная энергия хлынула фонтаном, Колосс взревел, его тело начало рассыпаться, плоть оседала, как гнилая грязь.
Мясные отродья, все до единого, замерли, их тела задёргались, а потом распались на чёрную слизь, которая моментально заполонила весь школьный двор.
— Эй, Жека, ты живой? — Димон захлопал меня по щекам, а я застонал. Лучник улыбнулся.
— Давай не стони, и не подыхай, твою мать, — рыкнул парень, в его голосе сквозила тревога. Неудивительно, вряд ли на моём теле можно было найти хоть один живой кусок плоти.
Сквозь пелену боли я видел, как Дэвид подошёл к остаткам ядер, выдернул топоры и сунул руку в слизь, вытащив одну демоническую эссенцию. Он спрятал её в инвентарь, хмыкнул, затем подошёл к нам.
Его губы искривились в усмешке.
— Что-то ты всегда лежишь на лопатках, — бросил он. — Ты бы не мешал взрослым работать.
Я стиснул зубы, но промолчал. Кровь текла из ран, грудь горела, как будто туда залили кислоту.
— Дэвид, иди в жопу, по-братски, — прошипел Димон, а тот лишь пожал плечами, скрестил руки и отошёл чуть назад, наблюдая, как я медленно умираю.
Лена подбежала, её лицо было в пыли, она упала на колени рядом.
— Чёрт, дело плохо! — крикнула она, её голос дрожал. — Олеся, давай сюда!
Катя, хромая, подошла, её кинжалы были в крови, а лицо покрыто царапинами.
Олеся, оказалась рядом в мгновение ока, и я почувствовал тепло. Оно разлилось по телу на мгновение, но тут же сменилось холодом, а я закашлялся.
— Не выходит! — крикнула она.
Дэвид лишь хмыкнул.
Юки, с кровавым следом на лице, подошёл и молча кивнул мне, его глаза были серьёзны.
— Перерезать тебе горло?
Что ж, пожалуй, здесь мой путь на планете Тул закончится. Боль была невыносимая, а лечение не помогало.
Я едва заметно кивнул, и Юки сделал шаг вперёд, но…
В этот момент Лиандра, хромая, подскочила ко мне, её лицо было бледным, а нога кровоточила. Она стиснула зубы, её хвост дёрнулся, а уши прижались.
— А ну стоять! — отрезала она, и Юки замер, с удивлением взглянув на лисичку.
Она вытащила какую-то чёрную пилюлю из металлической коробки и сунула мне в рот:
— Глотай!
Дважды просить меня не надо, горький вкус тут же обжёг горло.
Лиандра несколько секунд смотрела на меня, её уши чуть дёрнулись.
— Спасибо, что прикрыл, — тихо сказала она. — Но больше так не делай.
Мир поплыл, голова закружилась, и тьма накрыла меня.
Глава 10
Сознание возвращалось рывками, как будто кто-то дёргал меня за нитки, вытаскивая из холодной, вязкой тьмы. Голова раскалывалась, будто в неё вбили десяток гвоздей, во рту стоял привкус крови, смешанный с горькой химией, а тело поднывало.
Я открыл глаза, щурясь от тусклого света, пробивавшегося через щели в заколоченных окнах. Потолок был старый, с облупившейся краской, местами покрытый чёрными пятнами плесени. Воздух в комнате пах сыростью, едким травяным настоем и слабым, но стойким запахом гари.
Я лежал на скрипучей кровати, матрас подо мной провисал, а рваное шерстяное одеяло, пахнущее пылью, едва согревало. Рядом, на шатком деревянном стуле, сидела Олеся, её пальцы нервно теребили край посоха, лежавшего у неё на коленях.
— Очнулся, наконец, — с облегчением сказала она, подняв взгляд. Она отложила посох, прислонив его к стене, и наклонилась ближе, проверяя мой лоб. Её прикосновение было мягким и тёплым.
— Быстрее, чем говорила Лиандра.
Я медленно сел и ощупал себя, пытаясь понять, насколько всё плохо. Что ж, пожалуй, в полном порядке, если не считать хаос в голове.
— Что… что происходит? — прохрипел я первое, что пришло в голову, оглядываясь.