Поляна затихла, какое-то время лишь тяжёлое дыхание и шелест листвы местных криспов нарушали тишину. Мы стояли, покрытые потом и чёрной кровью, но, кажется, никто не погиб.
Местные, те, кто остался жив, смотрели на нас янтарными глазами с благодарностью.
Тот самый крупный крисп, чья кора была покрыта мхом, шагнул вперёд. Его голос был глубоким и величественным:
— Вы спасли наш дом. Мы будем благодарны навеки. Имя мне Альверин. Как зовут тебя, воин?
Крисп указал ветвью на меня.
— Жека, — ответил я громко. — Вам там меня слышно наверху вообще?
— Слышно, Жека. Кто вы, воины?
В этот момент к Альверину подбежал Тилль и с силой обнял его. Послышался хруст коры и на огромном лице криспа отразилась улыбка.
— Вы спасли и моего сына. Расскажите нам, что вы здесь делаете? Как попали на нашу планету?
— А вы ответите на наши вопросы? — крикнула Катя.
— Ответим, — прогрохотало дерево.
Победа над культистами оставила неоднозначное впечатление. Поляна, ещё недавно сотрясаемая воем и хрустом ломающихся веток, теперь затихла.
Я смотрел на Альверина и только сейчас заметил, что на его коре, помимо мха, можно было заметить и цветы. Рядом с гигантом стоял Тилль, «малыш», если так можно сказать про трёхметровое древо. Он прижимался к отцу.
Небо над нами начало стремительно темнеть. Только что оно было серым, а теперь становилось чёрным как смоль. Словно кто-то резко вырубил свет. Холодный ветер завыл, пробирая до костей.
— Это что за хрень, а? — вырвалось у Димона. Он стоял рядом, сжимая лук, и уже смотрел вверх.
— Не нравится мне это, — тихо сказал Юки.
— Гр-р-р-р, Альверин! Что это⁈ Буря? — прогрохотал Крагг, указывая пальцем вверх.
Я взглянул на гиганта. Его ветви дрожали, а янтарные глаза потускнели. Остальные выжившие криспы начали медленно двигаться к центру поляны. Их движения стали плавными — они окружили тела погибших, не разделяя их на «своих» и «чужих».
— Это не буря. Это наша скорбь, — громко ответил Альверин. — Мы оплакиваем павших.
— Что они делают? — к нам подошла Катя, её голос чуть дрожал.
— Похоже, хоронят? — неуверенно ответил я, не отрывая взгляд от криспов.
Альверин поднял свои ветви к небу, и его кора начала слабо светиться мягким зелёным светом. Остальные древа последовали его примеру, и вскоре вся поляна озарилась этим сиянием. Земля под ногами задрожала, и я почувствовал, как что-то тянет меня вниз.
Из земли начали расти тонкие корни, похожие на нити. Они мягко обвивали тела погибших и укутывали их в кокон. Эти корни пульсировали и словно перекачивали энергию. Я заметил, как из расколотых стволов культистов начала сочиться чёрная кровь, но корни впитывали её и… Очищали. Превращали в слабое золотистое свечение.
— Это… невероятно, — прошептала Лена. Её глаза блестели от слёз, но взгляд она не отводила. — Они возвращают их в землю, очищают.
— Не просто очищают. — тихо заметил Юки. — Они возвращают их сущность в цикл жизни. Может это и не похороны, а возрождение?
Я кивнул, чувствуя, как внутри что-то сжимается. Зрелище пробирало до глубины души. Возможно ли, что потом павшие криспы возродятся в новой жизни этой планеты? Корни, укутавшие тела, начали медленно уходить под землю, утягивая разбитые стволы за собой. На месте каждого павшего криспа появился маленький росток — едва ли заметный, но сияющий тем же зелёным светом. Лена невольно взяла меня за руку, а я не убирал — не собирался нарушать этот ритуал.
Теперь небо не казалось таким уж зловещим, хоть и оставалось чёрным. Скорее торжественно покрыло землю и укрыло этот священный момент.
Когда последний росток пробился из земли, Альверин опустил ветви. Его глубокий и мелодичный голос разнёсся над поляной:
— Пройдут сотни лет, но они вернутся. Их сущность станет частью леса. Мы созидаем даже в смерти.
Криспы замерли, их ветви склонились и свет на их коре погас.
— Чёрт, это было… — Димон замялся, подбирая слова. — Не знаю, как сказать. Промолчу. Нет, это было круто!
— Это было красиво, дуралей, — добавила Олеся, вытирая слёзы. — И очень грустно!
Я же молчал, всё ещё переваривая увиденное. Что-то в этом ритуале зацепило. Может быть мысль о том, что даже после смерти есть шанс оставить след? Стать частью чего-то большего? На Земле такого точно не увидишь — там всё заканчивалось могилой и забвением. Как же хорошо, что я подписал контракт.
— Наверное, поэтому эта планета так важна Крагнору, он же бог хаоса, — спокойно сказал я. — А криспы истинное воплощение порядка и созидания.
— Да. И у них большие проблемы, — добавил Юки.