Я шагнул к нему, схватил за воротник его рваной футболки и прижал к стене. Он задрожал, глаза забегали.
— Кто у вас тут главный? — спросил я тихо, но с угрозой. — Рекомендую сразу сказать, пока кости целы.
— Там… за занавеской… в комнате, — пробормотал он, его голос дрожал.
Я отпустил его, и он сполз по стене, бормоча что-то невнятное.
Димон пошёл первым, невооруженным глазом было заметно, как его мышцы напряглись.
За занавеской оказалась маленькая комната, освещённая тусклой красной лампой, от которой стены казались покрытыми кровью. На стуле сидел мужик лет сорока, худой, с длинными сальными волосами. Он что-то записывал в блокнот, но, увидев нас, замер.
— Вы ещё кто? — рявкнул он, вставая.
Димона на разговоры не тянуло — он шагнул вперёд и схватил мужика за горло, прижимая к стене. Тот захрипел, попытался вырваться, но лучник сжал сильнее.
— Костров Ваня, — сказала я холодно. — Знаешь? Дима, он не знает.
Я ударил кулаком в живот, а Димка отпустил — мужик согнулся пополам и часто задышал.
— Знаю! — прохрипел он, хватая ртом воздух. — Он один… из наших!
— Каких ещё «ваших»? — я шагнул ближе. — Что за наркопритон вы тут устроили? Кто поставляет?
Я ожидал, что мужик сейчас всё выложит, но…
Внезапно он начал смеяться. Хриплый, почти безумный смех, от которого у меня по спине пробежал холодок. Димон не выдержал и врезал ему по лицу. Голова барыги мотнулась в сторону, из носа потекла кровь, но он продолжал хихикать, как будто не чувствовал боли.
— Дима, он вообще под чем? — спросил я, чувствуя отвращение.
— Да уж, — парень крутанул пальцем у виска. — Чел явно не в адеквате. Недавно дознулся.
Я схватил мужика за волосы, заставляя его посмотреть мне в глаза.
— Слушай сюда, — сказал, чеканя каждое слово. — Ваню больше сюда не пускаете. А если я узнаю, что он опять здесь, вернусь и разнесу тут всё. И тебя первого. Понял?
Он кивнул. Я отпустил его, и он сполз на пол, держась за лицо и бормоча что-то невнятное.
— Ах да, — я хмыкнул. — Это тебе как предупреждение, что всё серьёзно.
Я с силой ударил по коленной чашечке. Кость хрустнула, а мужик неистово заорал.
— Я поня-я-я-ял, поня-я-я-ял, — взвыл он, сворачиваясь в калачик.
Послышался топот и в комнату влетело два нарика, которых Димон впечатал за пару секунд. Остальные находились в таком глубоком «приходе», что даже на такой рёв не отреагировали.
Ваню мы нашли в отдалённой комнате. Он сидел на полу и раскачивался, бормоча бессвязный бред.
Димон схватил его под руку, но он тут же начал вырываться.
— Реальность — ложь! Нет, не уводите меня. Я хочу быть здесь, среди своей собственной реальности! Вы не понимаете, мира не существует!
— Заткнись, — рявкнул я, встряхнул его. Ваня попытался ударить меня, но я легко перехватил его руку и дал ему лёгкую оплеуху. Удар слабоват, но этого достаточно, чтобы он на секунду замолк.
Вот же пришибленный. Как он опустился до наркоты?
Мы взяли его под руки и потащили к выходу. Парнишка продолжал бормотать, его тело было вялым, но он всё равно пытался сопротивляться, дёргаясь в наших руках.
На улице свежий воздух немного привёл его в чувство. Глаза стали чуть яснее, но он всё ещё смотрел на нас с презрением. Более того — так и не узнал меня.
В квартире тёти Нины мы усадили Ваню на диван. Он тут же завалился и вырубился.
Тётя Нина, увидев его, ахнула и прижала ладони к лицу, её глаза наполнились слезами.
— Женя, что с ним? Всё-таки… Нет-нет-нет, — её голос дрожал, она шагнула к внуку, но остановилась. — Мальчики, это из-за наркотиков?
Я вздохнул, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело от тех выродков.
— Тёть Нин, новости плохие. Мы его в притоне нашли, — начал я, подбирая слова. — Там куча таких же, как он. Но мы разобрались, по крайней мере, надеюсь, что разобрались — туда его вряд ли пустят. Но Ваня…
— Его нужно изолировать на время, — встрял Димон. — Нужно, чтобы он просто пришёл в себя. У нас снята квартира в ЖК «Камелот», там отличная система безопасности.
— Посадим его туда на неделю, — кивнул я. — Еда, вода — всего этого там хватает. Закроем, изолируем от общества. Пусть посидит, очистится. А потом ещё раз с ним поговорим.
Тётя Нина смотрела на меня, её лицо было бледным, а глаза блестели от слёз. Пальцы дрожали. Чувствовалось, что она хочет мне верить, но страх за внука никуда не делся.
— Женя, — начала она, её голос был едва слышен. — А это безопасно? Вдруг ему будет хуже от ломки? Может врача вызвать? Или… не знаю…
Я шагнул к ней, положив руку на её плечо.
— Тёть Нин, парень он крепкий, несмотря на то что худой. Вряд ли он за эти пару недель довёл свой организм до ужасного состояния. Это — лучший способ.