В тринадцать лет мир Юки рухнул. В тот день он находился в медитационной комнате, оттачивая дыхательные техники — он готовился к освоению ядра. Первый шаг к рангу Адепта. Пот стекал по лбу, тело дрожало от напряжения, но он чувствовал, что близок к прорыву — мальчик старался изо всех сил.
Внезапно свет в комнате померк, а стены задрожали от мощного удара.
Крики и звон стали разорвали тишину.
Он выбежал в коридор, и его глаза расширились от увиденного. Сердце Юки заколотилось, в груди вспыхнул холодный ужас.
Имение поглотил хаос.
Воины клана Митиноши сражались отчаянно, их клинки сверкали в свете пылающих факелов. Нападавшие, одетые в чёрные доспехи, двигались с нечеловеческой скоростью, их заклинания взрывались сотнями, ослепляя подростка.
Воздух уже был пропитан запахом крови, пепла и серы.
Юки видел, как его отец сражался в центре двора, его катана рассекала врагов с молниеносной точностью, но их было слишком много.
Мальчик сжал кулаки, ярость и бессилие разрывали его изнутри. Он хотел броситься в бой, но знал: он слишком слаб, чтобы хоть как-то помочь.
Вдруг напряжение стало ещё сильнее. Появился воин, чья аура была подобна урагану, подавляющему всё живое. Его клинок, окружённый тёмным сиянием, одним ударом разрубил несколько воинов, и Юки знал, что это Ветераны их клана. Ударная волна расколола стены главного зала.
Юки замер, сердце сжалось от ужаса — он понял, что сейчас что-то произойдёт… А затем неизвестный воин совершил едва уловимое движение, и всё вокруг накрыло невероятным белым светом, ослепляя парня.
БА-БАХ!
Оглушительный взрыв сотряс имение. Юки не успел понять, что произошло, как здание обрушилось. Боль пронзила его тело, камни и дерево погребли его, и сознание угасло.
Когда он очнулся, вокруг были лишь дымящиеся руины. Трупы его семьи, друзей и воинов клана лежали среди обломков. Пруд, где он часто медитировал, был завален камнями, храм превратился в груду развалин. Воздух был тяжелым от запаха смерти. Юки, весь в крови и синяках, выбирался из-под обломков, его тело дрожало, а сердце разрывалось от горя.
Он упал на колени, глядя на тело отца, чья катана все еще была сжата в руке. Мать лежала неподалеку, её лицо было спокойным, но безжизненным. Слезы жгли глаза, но Юки стиснул зубы, подавляя рыдания.
В тот момент он поклялся себе: он найдет тех, кто это сделал, и заставит их заплатить. Месть и желание узнать правду стали его маяком.
После трагедии Юки не остался один. Дальние родственники по линии матери по фамилии Кояма приютили его. Пожилая пара забрала его в небольшой городок, где его было сложно найти.
Они оформили Юки новые документы, сменив его имя, чтобы преследователи не смогли выйти на его след. Юки чувствовал себя чужим в этом новом мире, но благодарность к родственникам переполняла его. Наедине они относились к нему с глубоким уважением, видя в нём последнего наследника Митиноши.
— Ты — последняя искра великого клана, — говорила ему пожилая женщина. — Твои предки смотрят на тебя. Не забывай этого.
Юки кивал, но внутри его сердце сжималось от боли и ярости. Он не мог забыть разрушенное имение, лица родителей и запах крови. Каждое слово родственников напоминало ему о долге — не просто выжить, но стать достаточно сильным, чтобы отомстить и узнать, кто предал Митиноши. Его опекуны, несмотря на возраст, поддерживали его стремление, делясь историями о матери, которые они знали. Помогали растущему подростку сохранить связь с наследием клана.
Юки теперь вёл двойную жизнь. Днём он ходил в местную школу, где был тихим, незаметным учеником. Одноклассники считали его странным, но он не стремился заводить друзей — близость делала уязвимым, этого он позволить себе не мог.
После уроков он подрабатывал: мыл посуду, доставлял посылки, работал в Макдональдсе и жарил котлеты. Все заработанные деньги откладывал.
А в свободное время — оттачивал свои навыки. Да, он не успел освоить ядро, но родители дали ему невероятную базу, которую можно было развивать.
Он повторял удары, которым учил отец, медитировал, пытаясь представить уроки матери. Его тело болело, но он не останавливался. Месть и правда — вот то топливо, которое заставляло вновь поднимать руки.
Он искал силы, жаждал её, чтобы однажды узнать правду и попытаться восстановить честь клана. Его проницательность стала его щитом — он видел в глазах людей ложь, страх и предательство. Талант, взращённый в сыне матерью, с годами становился только сильнее.