- Какого мордредова гоблина здесь творится, мантикраб тебе в дышло?!!! Что значит, ты проспал?!!! Какого … здесь вообще происходит???!!!
Знакомый до боли грубоватый голос Грозного Глаза, судя по всему, чем-то сильно разозлённого, разрушил очарование момента, и Северус (ох, ты, блин, уже и Северус, а не Снейп), задвинув меня себе за спину, двинулся в сторону Хмури явно затем, чтобы выяснить, что случилось, а ко мне в тот же миг подскочили взбудораженные близнецы, накинули на меня мою мантию-невидимку и очень-очень быстрым шагом потащили к выходу из полуразрушенного поместья.
- Быстрее шевелись, Гарри!
- Что случилось?
- Форс-мажор! Этот пентюх Стабс очухался раньше времени и не нашёл ничего лучше, чем припереться сюда – извиняться перед начальством…
- … а начальство, как ты понимаешь, ни сном, ни духом…
- … тебя же все за него приняли.
- Ходу, ребята, ходу! Сейчас Грозный Глаз сообразит, что в его хорошо скрываемой норке появился посторонний зверёк, и тогда…
- … нам капец.
Мы таки успели убежать за защитный периметр, прежде чем Хмури нафиг заблокировал вход и выход, и последнее, что я увидел перед аппарацией, повернувшись к развалинам – это несущиеся к нам, едва помещавшимся втроём под мантией-невидимкой, Снейп и Кингсли со Стабсом. А потом нас закрутил уже привычный вихрь перемещения и выкинул в подвале «Сладкого Королевства».
- Спалились!
- Нет. Все думают, что мы аппарировали с Биллом и его приятелями, а тебя никто не видел под мантией. Дезиллюминационные чары там все умеют накладывать, так что…
- … не бойся, о твоём участии в этом деле не узнает ни одна душа. А ты молодец…
- …классно бился, даже этого крутого УПСа чуть не сделал.
- Чуть-чуть не считается, мне до него, как до дна без жаброслей.
Тут над нашей головой хлопнула дверь, и мы, как можно тише, ретировались в потайной ход, ведущий к школе. Спал я в ту ночь как убитый и чуть не опоздал на занятия. Хорошо, что хоть не влип в какую-нибудь передрягу и не сорвал запланированный поход в Малфой-менор.
====== Глава 4. Благородное искусство диверсии ======
Северус:
- Ты полагаешь, в том, что случилось в твоё отсутствие, виноват я?
- Ну, а кто же ещё? Я доверил тебе самое дорогое, что есть у меня на свете – мою семью и счастье сына – и чем всё это закончилось?
- Полагаю, твой сын как раз счастлив, а что касается самого для тебя дорогого, то это – ты сам. В противном случае ты не удирал бы из собственного поместья ради какой-то авантюры, пуская на самотёк помолвку Драко.
- Да-а? И с кем же мой наследник помолвлен теперь? Молчишь?
А о чём говорить-то? В любой неудаче Люциус найдёт повод свалить всю вину на кого-то другого. Ещё бы! Он же великий и неповторимый лорд Малфой, а, как известно, глава этой семьи не может быть неправ! Так что сотрясать зря воздух не имело смысла, как, впрочем, и выслушивать устроенное Люцем представление одного актёра. Отрешившись от декламируемой его хорошо поставленным голосом с ноткой вселенской скорби речи, я вновь стал прокручивать в голове события предыдущих сорока восьми часов. Выводы получались… неутешительные. Плюс был только один: Драко на целых шесть месяцев избавлялся от матримониальных планов отца. А вот минусов было предостаточно. Во-первых, проникший в менор самозванец мог быть сыном или дочерью кого-нибудь из Упивающихся и лелеять мечту о мести. Во-вторых, мне до чёртиков хотелось знать, кто же это такой… или такая? Уж очень меня «зацепил» тот поцелуй возле камина. И, наконец, в-третьих… надежды разоблачить «шпиона-диверсанта» не было никакой – ни одного следа в поместье не осталось. Единственное, что я мог сказать безошибочно – это был студент, и, скорее всего, студент моего факультета. Судя по словам допрошенного мною сразу после ухода Паркинсонов Драко, этот «некто» великолепно знал пароль в Слизеринскую гостиную, да и в коридорах, ведущих к ней, ориентировался достаточно неплохо, а ведь там немудрено заблудиться. Кроме того, умение вести себя за столом и поистине слизеринская изворотливость, позволившая самозванцу несколько часов прятаться в Малфой-меноре, говорили о том, что это сильный маг, иначе он (или она) не смог бы блокировать Поисковые чары. И, наконец, то, что насторожило меня больше всего – уловленный мною на губах непрошеного гостя вкус Оборотного зелья несколько отличался от его стандартного варианта. Это было бы понятно, если бы оно, как всякий самопал, оказалось плохим, но… в данном случае наблюдалась какая-то положительная модификация. Перебирая в уме ингредиенты и пропуская мимо ушей нотации Люца, мне, кажется, удалось понять, в чём заключается изменение. Надо будет проверить, что оно даёт.
- Ты меня не слушаешь!
Накрутивший сам себя собственной речью Люциус завис передо мною с видом карающей Немезиды.
- Ты абсолютно прав.
- Ссеверуссс!!!
- Не шипи – тебе до Лорда далеко – и прекрати орать. Лучше включи свои мозги и давай разберёмся, кто это мог быть?
- Это точно не Пенелопа?
- Нет, иначе бы её признал контракт, но это абсолютно точно кто-то из студентов.
- Полагаешь, что в Хогвартс не могут проникнуть посторонние личности?
- Без ведома директора? Нет.
- Ага!!! А если с ведома вашего добрейшего любителя сладостей?
Пришлось признать, что такое возможно:
- Вполне. Но… как бы тебе сказать, незваный гость произвёл на меня впечатление сильного мага… или ведьмы, но неопытного в некоторых вопросах. Этикет он или она знает, из передряг выворачивается – такие качества присущи Слизерину, но…
- Что «но»?
- Все «змейки» благодаря словоохотливости Панси Паркинсон были в курсе, что в этот день состоится обряд Магической Помолвки, и если кто-то из старшекурсников хотел занять место невесты, то почему в последний момент отказался подписывать контракт?
- Испугался.
- Чего?! Ни ты, ни Паркинсон ничего не смогли бы ему сделать. Этот идиот Алекс вообще во время ритуала ухитрился обратиться к дочери не по имени! Это же такой шанс для честолюбивого мага или ведьмы заполучить в мужья наследника твоего рода и остаться при этом совершенно безнаказанным! Так почему, во имя Мордреда, этот самозванец им не воспользовался?!
- Хмм, Северус, я давно не видел тебя в таком взволнованном состоянии. Глаза блестят, на щеках румянец. Драко, конечно, тебе крестник, и ты не равнодушен к его судьбе, но… по какому поводу такой ажиотаж? А? И почему ты уверен, что это «он», а не «она»?
Всю напускную скорбь и обиду Люциуса как рукой сняло, он почувствовал мою заинтересованность в незваном визитёре и теперь не успокоится, пока не докопается до сути. Надо быть осторожнее, да и, в конце концов, лучшая защита – нападение.
- Да-а?! А я-то думал, что ты, Люциус, убит горем из-за расстроившейся помолвки. Нет? Так какого дементора ты тут сейчас представление устраивал и монологи безутешного отца читал? На твоём бы месте я сейчас подумал, как от Алекса отвязаться до конца отсрочки, а не выискивал подозрительные моменты в моём поведении.
- А я и найду. Мне просто времени не хватило, чтобы собрать доказательства до помолвки. А вот какой интерес у тебя, мой друг?
Как бы его сбить со следа, а то прицепится – клещами не отдерёшь, и выяснит всё до конца – на это он мастер. А почему, собственно, я должен юлить и выворачиваться, а? Да пошло оно всё к Мордреду!
- Интерес, говоришь? А интерес у меня к нему очень простой: мне понравилось, как этот самозванец целуется, и если бы тебя не принесло через камин так невовремя, я узнал бы о нём гораздо больше. Почему я думаю, что это парень? Да потому что, сколько раз тебе говорить, женщины меня не привлекают!!!
- Вот как?
В голосе холёного аристократа против его воли проскальзывают ревнивые нотки. Он всегда ревновал ко всем моим бой-френдам. А началось всё, собственно, с того, что тогда ещё семикурсник Люциус Малфой поспорил со своими приятелями, что заставит зубрилку-задохлика, третьекурсника Северуса Снейпа таскаться за ним, как собачонка, заглядывать в рот и выполнять по первому требованию все желания. Мне тогда было четырнадцать, половина моих однокурсников уже отведала «радостей секса», и это понятие вовсе не было для меня чем-то шокирующим. Да и просыпающиеся гормоны давали о себе знать, а Люц и тогда был хорош – за один его взгляд половина «змей» удавиться была готова, а тут какой-то замухрышка. Естественно, Сиятельный-Казанова-Малфой не ожидал отпора. Только все их махинации я налету просёк и становиться очередной шавкой из коллекции Люциуса не собирался, хоть и не отрицаю: блондин меня привлекал. До «мокрых» снов привлекал… Но не на таких условиях. В общем, я его отшил и отшил жестоко, да ещё и при всей гостиной помянул, что не собираюсь становиться его подстилкой, как Раби Лестрейндж… За что и получил до сих пор сохранившееся искривление носа как последствие неправильно сросшихся костей. Но Малфой был впечатлён. Больше он со мной не заигрывал, но беседы по разным, как оказалось, интересующим нас обоих разделам магии мы стали вести регулярно и спорили при этом до хрипоты. Знающие злопамятный характер Люца, его прихвостни даже в лице от ужаса менялись. Весь факультет пророчил мне безвременную кончину от несчастного случая, но… до окончания Хогвартса я дожил вполне благополучно (если не считать Мародёров, разумеется) и приобрёл друга на всю жизнь. Своеобразного, конечно, но верного и, что самое главное, понимающего меня с полуслова. Как и я его. А постель? Было однажды. После особо поганого рейда… в качестве эмоциональной разрядки. Потом мы оба решили, что ничего серьёзного из этого не выйдет, и остались друзьями.